Два года до весны

Анатолий Гладилин| опубликовано в номере №900, ноябрь 1964
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Вот несчастье!

Она постепенно попадала в тон.

Наши дома разделяло здание техникума. Здесь мы остановились.

— Так как вас зовут?

— Странно, что вас это вдруг заинтересовало.

— А все-таки?

— В следующий раз.

— Если завтра в двенадцать дня вы появитесь на этом месте, буду счастлив наблюдать вашу физиономию.

Я все-таки был хорошо воспитан и для приличия назначил свидание.

Я поднимался по лестнице спокойный. Я твердо знал, что она не придет. Но когда я открывал дверь, мне вдруг захотелось, чтоб она пришла.

Она стала приходить ко мне каждый день, и мы сидели подолгу в комнате (я примерно догадываюсь, что думала о нас соседка). Потом мы шли по городу, изредка заходили в кино, изредка в библиотеку, а погода была паршивая — сверху лило, внизу хлюпало. Славка привык к Римме и даже удивлялся, если не заставал ее, придя с работы.

Римма привыкла сидеть тихо в комнате, когда я пытался работать, читать книгу, когда я ложился подремать, говорить только тогда, когда я ее спрашивал. У нас сложились странные отношения. Мы были на «вы» (так хотел я). Она могла сидеть рядом со мной, потом положить голову мне на колени, но ничего такого, что вело бы хоть к малейшей интимности, между нами не было.

Я узнал ее биографию — весьма несложную. После школы — золотая медаль. Училась два года в полиграфическом институте. Потом решила уйти. Сама. По собственному желанию. Она работала в совхозе на целине. Через полгода зимой стал трактор. В нем сидели двое ребят и она. Был буран, и был мороз. И мотор остыл, и ребята бились, а потом пошли. Они пытались пробиться с Риммой, но потом вернулись назад. Буран чуть стих. Ребята поднялись, но Римма сказала, что она идти не сможет, пусть ребята идут вдвоем, иначе все трое замерзнут. Ругаясь, ее выволакивали из кабины. Но Римма отказывалась идти. Она забралась обратно на сиденье. Ей очень хотелось спать.

Тракторист ударил ее по лицу. Она рассеянно, близко на него посмотрела и попыталась улыбнуться. Но ее лицо уже ей не подчинялось. Тракторист скинул с себя полушубок, укрыл ее ноги и пошел с товарищем в клубящийся мрак.

Через час они вернулись на другом тракторе. Четыре месяца Римма лежала в больнице. Потом поступила в университет, на первый курс филфака, но на следующий год она заболела и перешла на заочное. Вот все внешние события ее жизни. Немного для двадцати двух лет.

На улице грязный дождь. Мне надоело смотреть, как он трогает своими липкими пальцами стекло, и я задернул занавеску.

Я лежу на диване, повернувшись к стене, и делаю вид, что сплю. Римма сидит за столом и читает вполголоса учебник. Это я ее просил читать вслух. Теория литературы очень усыпляет.

Я знаю, что каждое утро заводские гудки будят сумрачный Н. Весь город идет на работу. Уходят соседи, тихо пьет чай и выскальзывает на цыпочках (чтоб меня не будить) Славка. Даже соседский сын Петька, и тот бежит в школу, только я убиваю попусту время. Чтобы время убить, надо меньше думать. Для этого нельзя быть одному. А что будет дальше? Еще не прошло и двух недель, а я уже лезу на потолок.

— Римма, о чем вы думаете?

— В данную минуту о фабуле и сюжете.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

"Санька-король" - "королю ночного Улан-Удэ"

Александр Назаров отвечает своим корреспондентам