Долина страха

Артур Конан Дойл| опубликовано в номере №1414, апрель 1986
  • В закладки
  • Вставить в блог

Роман

Над этим романом (одно из последних произведений о Шерлоке Холмсе) знаменитый английский писатель работал в 1914 — 1916 годах. Он решил еще раз вернуться к столкновению Шерлока Холмса с профессором Мориарти, которое завершилось в рассказе «Последнее дело Холмса», и показать, как оно начиналось. Сюжетно этот роман, не публиковавшийся на русском языке ни в одном из многочисленных сборников, ни в собрании сочинений писателя, с рассказом никак не связан. Весьма примечательно, что, хотя действие в романе развивается в 70 — 80-х годах прошлого века, писатель словно предвидел, какую зловещую роль обретут в странах западного мира всевозможные террористические организации, суть которых определяется религиозным или политическим фанатизмом. События последних лет, связанные, скажем, с разоблачением масонской ложи П-2, придают современный характер беспощадным оценкам, которые дал писатель масонам того времени.

Часть первая. Трагедия в Бёрлстоуне

Глава первая. Предупреждение

Не думаю... — начал, было, я.

— Да, уж если кому думать — так мне, — буркнул Холмс, не дослушав.

Пожалуй, я один из самых долготерпеливых смертных; но, должен признаться, меня задело это ехидное замечание.

— Послушайте, Холмс, — сказал я строго, — вы порой бываете невыносимы.

Но он был слишком погружен в собственные мысли, чтобы ответить мне. Он сидел перед нетронутым завтраком и изучал листок бумаги, только что извлеченный им из конверта. Затем он взял сам конверт и проглядел его на свет изнутри и снаружи.

— Это от Порлока, — задумчиво проговорил он. — Не сомневаюсь, что от Порлока, хотя лишь дважды до этого получал его послания. Характерное греческое «Е» с пышной завитушкой наверху. Но если это от него, то, должно быть, нечто величайшей важности. — Он говорил больше для себя самого, чем для меня. Но мое раздражение отступило перед интересом, вызванным его словами.

— Что за Порлок? — спросил я.

— Порлок — это условное имя, Уотсон, простое обозначение; но за этим обозначением скрывается хитрый и увертливый человек. В первом своем письме он честно меня предупредил, что пишет не под собственным именем, так что я никогда его не разыщу среди миллионного населения великого города. Порлок примечателен не сам по себе, а благодаря великому человеку, с которым он связан. Представьте рыбу-лоцмана рядом с акулой, шакала рядом со львом — что-либо примечательное своей дружбой с грозным, не только грозным, Уотсон, но и зловещим, в высшей степени зловещим. Вот почему он попал в поле моего зрения. Вы слышали от меня о профессоре Мориарти?

— Знаменитый ученый-преступник, настолько же знаменитый среди нарушителей закона, насколько...

— Краснею, Уотсон, — пробормотал Холмс.

— Я только хотел сказать, насколько он неизвестен публике.

— Попадание! Прямое попадание! У вас, Уотсон, появилась несомненная и неожиданная жилка лукавого юмора, которого я еще не научился остерегаться. Однако же вы, назвав Мориарти преступником, можете ответить по закону за клевету — вот что всего прелестней! Величайший интриган всех времен, организатор всей чертовщины, мозг, управляющий преступным миром, мозг, способный играть судьбами наций, — таков этот человек! Но настолько далекий от подозрений, настолько недоступный для критики, так восхитительно осторожный и незаметный, что за сказанные вами слова он мог бы привлечь вас к суду и лишить вас годового дохода в качестве возмещения за поруганную репутацию. Клевещущий доктор и оклеветанный прскрессор — вот как распределятся ваши роли. Но и наш день обязательно придет — если до того со мной не покончит тот, кто помельче.

— Хотелось бы увидеть это! — искренне отозвался я. — Но вы говорили об этом человеке, о Порлоке.

— Ах, да! Так называемый Порлок. У него есть некий рудимент совести, и к тому же я благоразумно и незамедлительно подбодрил его десятифунтовой банкнотой, посланной окольным путем. Не сомневаюсь, что если бы у нас был шифр, мы прочли бы сообщение величайшей важности.

Холмс опять расправил бумажку над своей нетронутой тарелкой. Я привстал и, наклонившись над ним, уставился на странную надпись, выглядевшую так:

534 К2 13 127 36 4 17 21 41

ДУГЛАС 109 293 5 37 БЁРЛСТОУН

26 БЁРЛСТОУН МЭНОР 9 47171

— Что это такое, Холмс?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

В мире гения

Публикации «Смены»

И видишь свой край

Сколько напевности, плавности в мелодии народной песни... А как волнует ее слово!.. И это понятно: в ней — наша история, жизнь, мы сами...