Дерево и корни

М Мальцева| опубликовано в номере №326, февраль 1940
  • В закладки
  • Вставить в блог

Бывают в практике педагога и такие житейские случаи, когда на помощь семьи не приходится рассчитывать.

В пятом классе был у меня ученик Б. К нам он попал из школы для душевнобольных. Там его считали симулянтом и у нас тоже хотели исключить. Я его отстояла, и, признаюсь, были минуты, когда горько жалела об этом. Учиться не хотел и отличался каверзным характером. Он придумал, например, специальный аттракцион - «китайский фокусник». На уроках надевал на пальцы длинные жгуты бумажек и вращал ими так уморительно, что весь класс хохотал до слез. Если ребята шли в театр, он ухитрялся вытащить из моей сумочки номерки от пальто и выбросить их в уборную. Если ему не удавалось придумать какой - нибудь новый номер, он развлекался более примитивным способом: дергал девочек за косички, колол их булавками, кричал петушиным голосом, швырял в преподавателей тетрадями, объясняя при этом, что он очень нервный. Отца у него не было, мать нервнобольная. Много раз я разговаривала наедине с этим мальчиком, уговаривали его и самые авторитетные ребята в классе - ничего не помогало. Тогда мы решили лечить его равнодушием. Что бы он ни делал, ребята и учителя не обращали на него внимания. Его обходили как пустое место. Если смешил, - те смеялись, если надевал, - отмахивались как от назойливой мухи. Через неделю 13. надоел этот общий заговор, и он решил удивить всех своими знаниями. Мальчик он был очень способный, ему ничего не стоило хорошо учиться. Мы заметили этот перелом и начали несколько преувеличенно восхищаться его успехами, ему это льстило, и постепенно он стал хорошим школьником.

Надо сказать, что этот прием несколько преувеличенного поощрения дает большие результаты, особенно в первых классах. Очень важно вовремя заметить маленький успех и поощрить ребенка. Начинаешь учить письму - дело довольно скучное, быстро надоедает детям. Тут используешь даже случайную удачу: «Как хорошо ты написал букву «м». Я никогда не думала, что ты можешь так хорошо писать!» То же самое и с арифметикой: стараешься составлять задачки вместе с ребятами, у них появляется уверенность, что они все придумали самостоятельно, появляется интерес к предмету.

Всем известно, что с дисциплиной у нас еще обстоит неважно. По своему опыту я могу сказать, что дисциплина во многом зависит от учителя. Я классная руководительница, мне часто приходится бывать на всех уроках в классе, и я вижу, как одни и те же дети совершенно по - разному вздут себя при разных учителях.

Мне много приходилось заниматься в первых классах, и прежде всего я начинала с внешнего вида ребят. Это вовсе не эстетическое требование, а необходимое условие дисциплины. В армии это прекрасно знают, и я не понимаю, почему в школах не относятся к внешности ученика достаточно серьезно. Когда я работала в 139 - й школе, мне удалось ввести в первых классах белые воротнички. Трудно себе представить, что такая мелочь может иметь большое значение, а между тем ребята в воротничках уже как - то стеснялись приходить в нечищеных ботинках, с грязными ногтями. Приходится, конечно, и тщательно следить за собой. Учитель не имеет права относиться небрежно к своей внешности, дети это сейчас же замечают и делают правильный, по существу, вывод.

Однажды я встретила свою ученицу из школы, в которой раньше преподавала, спросила про новую классную руководительницу.

- Ничего, - говорит, - добрая. Только ее никто не слушает. Какая - то растрепанная, чулки на ноге винтом...

Педагог должен быть строго требовательным к себе. Что нужно педагогу? Конечно, очень много хороших человеческих качеств и среди них главные: терпение, такт. Вспоминается такой случай.

В начале года я раздавала тетрадки с диктантом. Перелыгина, новенькая в моем классе девочка, заглянула в конец, увидела отметку «плохо», разорвала в клочки тетрадку и разревелась. Ошибки, правда, у нее были ужасные. Она писала щуку через ю, чашку - через я, идеал - через э. Я сделала вид, что не замечаю этой истерики, но ребята крикнули:

- Марина Ивановна! Перелыгина тетрадку разорвала.

Я снова промолчала. После занятий я задержала Перелыгину в классе. Она сказала, что лучше ей бросить школу, что по всем предметам она учится хорошо, а писать не умеет и никогда этому не научится. Я знала, что Перелыгина - дочь военного, что отца ее часто перебрасывают из города в город и что девочка учится в шестой по счету школе. Вполне естественно, что она плохо усваивала трудный для нее предмет. Я предложила ей заниматься после уроков отдельно, но она отказалась, говоря, что это бесполезно.

Следующий диктант опять был плохим. Перелыгина снова плакала и снова отказывалась заниматься отдельно. Очень много терпения, настойчивости и мягкости понадобилось мне, чтобы уговорить заниматься эту самолюбивую девочку, вбившую себе в голову, что на свете есть непостижимые вещи. Через полтора месяца она с удивлением убедилась, что, зная грамматику, можно писать правильно. Однажды она мне сказала:

- Знаете, я теперь очень верю в себя. Когда буду большая, на зимовку в Арктику уеду.,

Нет более высокой, творческой работы чем работа с живыми людьми. Каждый день изменять, преображать, учить новому - это самая большая радость, какую только может дать человеческий труд. И в то же время я иногда завидую инженерам, изобретателям, ученым. Разработав какую - нибудь научную проблему, они чувствуют, что выполнили свою задачу до конца, а я никогда не чувствую свою работу завершенной, все кажется, что можно сделать еще больше и лучше и всей жизни не хватит сделать все, что надо...

В этот день мы больше не говорили с Мариной Ивановной о школе. В комнату в Моссовете постепенно начали приходить люди. Зашелестели бумаги на столах, откуда - то донеслась резкая дробь машинки. К Марине Ивановне подошел немолодой человек в шапке - ушанке.

- Я из - за вас дело забываю совсем, товарищ Тихомирова, - сказал он улыбаясь. - Мне беседы проводить некогда: как попаду в квартиру с детьми, так слова не дадут сказать. Избиратели сами про вас рассказывают. И, представьте, очень много интересного...

Это был агитатор избирательного участка, где Марина Ивановна Тихомирова баллотировалась в депутаты Московского совета.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Слепые прозревают

Отрывок из романа «Гроздья гнева»