Большой дом

Обычные эти слова вырвались у него так тепло, что у отца дрогнули губы.

- Ничего, - пробормотал он, - дышим. Мать-то как обрадуется...

Они вышли на улицу. Проходя заводским двором, Николай с любопытством поглядывал кругом.

- Не скучаешь по Москве? - осторожно спросил отец.

Николай на минуту задумался.

- Как тебе, батя, сказать? - медленно ответил он. - Конечно, многое вспоминается, Москвы из сердца не выкинешь. А только очень мне интересно жить. У нас ведь там большие перемены. Много, батя, у нас нового на заводе, не узнаешь его. А город какой стал, театр какой построили, сад какой при заводе! Я в новом доме живу, чудесный дом, ему бы в Москве стоять, на улице Горького, - он засмеялся.

- А ты... какую ты сейчас работу ведёшь? - спросил Степан Игнатович.

- Да вот уже третий месяц работаю сменным инженером, - ответил сын.

Некоторое время они молчали. Степан Игнатович думал. Как быстро летит время! Только два года не видел он Николая, а как изменился и вырос он. Закончил институт без отрыва от производства, учёбу в нём он начал ещё до войны, говорит свободно и вместе с тем обдуманно, держится уверенно - нашёл своё место в жизни. Вот он рассказывает о своей работе, о новых планах, о жене, о Володьке, и так хорошо его слушать! Далеко на Урале выросла новая большая жизнь, и он сам, и Николай, и тысячи их товарищей создавали эту жизнь, и она разрослась, как красивый сад, и ему уже казалось, что Урал совсем близко от Москвы и всё это, вся страна, необозримая, как океан, в сущности, - один большой дом, который с такой любовью строят и украшают они, советские люди.

- Мать, очень тебе обрадуется, - сказал он. - Ну, а как там Семён Иванович?

- Семён Иванович теперь у нас директором, - ответил Николай, - просил крепко тебя от него поцеловать и передать, что любит тебя. Никуда пока не собирается, а тебя в гости ждёт.

- Обязательно приеду! - горячо вырвалось у Степана Игнатовича.

Вечерело. Фонари на улице вдруг загорелись все сразу, и Николай подумал, что он как будто только вчера уезжал с заводом из затемнённой Москвы, и как тяжело было тогда покидать её.

А сейчас зарево розовых огней стоит над ней и видно его во все стороны света...

Он улыбнулся своим мыслям и взял отца под руку.