Однако Абгольц не сидит «за решеткой в темнице сырой». Его приятелей, правда, судили, а вот Абгольца – нет. Потому что в Караганде встали грудью на его защиту.

Какие же «гири» легли на «справедливую» чашу весов? Да все те же: «перспективный спортсмен», «надежда карагандинского футбола», «лучший нападающий «Шахтера», «кандидат в молодежную сборную страны». А затем двадцатилетний хулиган, отнюдь не по этапу, а в купированном вагоне, отправился в Алма-Ату, в «Кайрат», превратившись из «звезды местного значения» в «светило республиканского масштаба».

Сабо, Халаичев, Апухтин, Орешников, Абгольц... Этот список можно было бы продолжить. Для нас с вами очевидна подоплека всех этих бесконечных амнистий. А для ребят? Они тоже все отлично понимают. Понимают и мотают на ус. И делают свои выводы. Ведь истории такого сорта формируют мировоззрение юных спортсменов. Они привыкают к мысли: «Как я себя веду – вопрос второстепенный, лишь бы я хорошо играл, тогда мне простят все».

Допустим, что Сабо, или Халаичев, или Апухтин действительно раскаялись. Ну и прекрасно. Пусть себе продолжают быть отличниками в части или ударниками на заводе. Пусть играют за команду полка или цеха до тех пор, пока не истечет срок дисквалификации. Не бойтесь, товарищи судьи, никто не обвинит вас в отсутствии гуманности. А вот нынешняя ваша позиция уязвима. Сегодня вы выносите суровые и принципиальные постановления, пестрящие грозными «отстранить» и «дисквалифицировать», а завтра готовы простить все грехи тому, кто умеет хорошо водить шайбу или бить по мячу левой ногой.

Выражение «воспитательная работа» от постоянного употребления на разных спортивных совещаниях превратилось в некий штамп. В его крохотные рамки втиснуты раз и навсегда принятые пункты. Если в команде проводятся политинформации и комсомольские собрания, экскурсии в музеи и читки газет – значит, воспитательная работа есть. Не проводятся – стало быть, нет. Ну а как быть с историями Халаичева и Абгольца, которые не обозначишь пунктами и не включишь в перечень? Принципиальность людей, занимающихся воспитательной работой, принципиальность и в большом и в малом, – это не менее важно читок газет и экскурсий.

Драка на катке «Даугава» возникла настолько неожиданно, что ни один из зрителей не успел заметить, кто ее начал. А сами ребята сделали все от них зависящее, чтобы скрыть зачинщиков. Военнослужащий Сабо после дисквалификации был направлен в воинскую часть. Но не комсомольцы части, а динамовцы хлопотали об «амнистии». Комсомольцы карагандинского «Шахтера» старались вовсю, чтобы укрыть Абгольца от правосудия: они дали своему центрфорварду прекрасную комсомольскую характеристику.

Диагноз всех этих случаев ясен: уродливое представление о том, что такое чувство товарищества, какой должна быть настоящая дружба. Вот вам и воспитательная работа...

Очень-легко уговорить себя в том, что знаменитый спортсмен достоин амнистии: «Ну, простим одного человека, так ли уж это страшно?» Выгода очевидна и легко осязаема. Она отражена в турнирной таблице. А вот убыль не учтешь, не потрогаешь рукой. И когда еще она даст о себе знать, эта самая убыль?

В нашей стране нет и не может быть двух разных моралей: для «избранных» и для «простых смертных». Моральный кодекс строителей коммунизма сформулирован всем укладом нашей жизни, он не терпит никаких скидок на «талантливость» или «исключительность». Отступление от него нравственно калечит и «взрослых» мастеров и тех, кто идет им на смену. Об этом не имеют права забывать люди, которым доверено воспитание спортсменов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.