и Сабит Кучатов чертят прутиками на мокром песке проекции, набрасывают формулы.

– Мальчишки! – не выдержала Тамара. – Как вам не совестно! Идемте сейчас же играть в волейбол.

Она решительно провела босой ногой по испещренному линиями и цифрами песку.

– Тамара Михайловна, – поднял голову муж. – Требуется консультация экономиста. Смотри, что тут у нас получается...

Опять по песку забегали прутики. Возник контур вентиляционного колпака сушильной части бумагоделательной машины. До сих пор его щиты крепились на каркасе болтами. Парни нашли способ заменить болтовое крепление нарезными шпильками, и только на стыках. Идея выглядела настолько простой, возможность обходиться без сверления многочисленных отверстий и самих болтов настолько экономически целесообразной, что это вызывало удивление: как до такого никто не додумался раньше!

Освоение нового производства требовало многое додумывать на каждом шагу. Бумагоделательная машина, покупаемая еще недавно за границей, была значительно меньшей по размерам. А у петрозаводской махины лишь длина колпака сушильной части около восьмидесяти метров. Конструкторы из бюро вентиляции нашли способ значительно облегчить эту обшивку. Не давала покоя Сергею Ихолайнену и мысль изготавливать каркас колпака не из проката, а из гнутого профиля.

В перерывах между играми в волейбол, шахматы вычерчивали на песке, какие дополнительные крепления потребовались бы с переходом на гнутый профиль, высчитывали, насколько бы уменьшился вес каркаса и снизились бы затраты на буммашину.

Впереди еще предстоял бесконечный день отдыха, а они уже мысленно были там, у себя в КБ, возле кульманов, мысленно уже шли в цех, разговаривали с рабочими, бригадирами, мастерами – всеми теми, кто сотворял осязаемую машину...

– Мальчишки, у вас нет совести! Можете вы отдохнуть от своих чертежей?

На Петрозаводском «Тяжбуммаше» усредненный квалификационный разряд рабочего равен 3,1. Высокий вообще-то разряд. Но в этом показателе растворилось, смешалось подлинное мастерство рабочих-асов и профессиональная несамостоятельность некоторых молодых.

Первый день, ознаменовавший начало трудовой деятельности, Сережа Богданов просидел в будке старшего мастера. Ковшов входил, выходил и будто не замечал паренька. На другой день послал убирать участок.

Так и потянулись дни, недели. На стройке даже пришлось месяц вкалывать. Отлынивал, конечно, как только мог. Наконец Серега отважился пойти к начальнику цеха: чего зря два года на слесаря учился?

После этого старший мастер определил Богданова в комсомольско-молодежную бригаду сборщиков Анатолия Грачева. Однако счел нужным предупредить бригадира:

– Ну, кадр тебе достался, не позавидуешь. Много сачков повидал, но такого...

А у Грачева бригада – одна из лучших в металлосборочном. И работа – видная, ответственная: собирают корпуса корообдирочных барабанов. Сами из стальных двенадцатиметровых листов вальцуют звенья-обичайки, сами калибруют, сваривают их, стыкуют в похожий на тоннель барабан... И на тебе, кадр!

Грачев, между прочим, поэт, книжку стихов готовит. Прикинул на глаз «кадр», и поразила его вдруг мальчишеская неприкаянность среди цехового грохота. Необыкновенно остро почувствовал, как легко и незаметно можно свихнуться человеку в семнадцать лет, осознавшему себя лишним.

Однажды Анатолий отыскал своего подопечного во время работы в укромном уголке.

– Ты что сидишь?

– А чего делать-то? Подметать? Так я дипломированный слесарь, понятно? На меня государство деньги не для того тратило, чтоб...

Дода Тадеуш пренебрежительно сдвинул Сереге кепку на нос.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.