— И Кешку найдем, куда ему деться...

А потом Василий раздвинул кусты боярышника, которые словно бы прикрыли ручей от стороннего глаза своими колючими ветвями, и увидел тушу зверя, ее не успели еще разделать, а подле стояли две поняги, туго набитые мясом, чуть в стороне на белом солончаковом насте была растянута звериная шкура. Василий увидел все это, и на сердце снова закипело то яростное и сильное, что вытолкнуло его из зимовейки и привело сюда, и он обернулся к незнакомцу, впрочем, отчего же к незнакомцу, — к Малыгину и сказал:

— Эх, вы, люди!.. — Вытащил из кармана куртки тетрадку с конспектами, бог знает, зачем взял ее, идя в тайгу, скорее просто так, не подумавши; отыскал и огрызок карандаша. — Составим акт, — сказал. Вырвал из тетрадки чистый лист бумаги, стал писать... Помнил, как это делал отец: место происшествия, фамилии браконьеров, какой зверь убит... Ничего не упустил, все честь по чести, а потом протянул этот лист Малыгину:

— Посмотрите. И распишитесь... Только не вздумайте изорвать. Я могу снова написать. Время у меня есть, торопиться некуда.

Но Малыгин и не собирался противиться, он был вялый какой-то, напуганный, невыразительное лицо стало еще тусклее, руки заметно дрожали, когда он ставил свою подпись.

— Ну, вот и все, — сказал Василий, велел Малыгину взять понягу с мясом и идти за ним. Путь до деревни они проделали часа за три, и все это время Малыгин не произнес ни слова, и только, когда шли уже по околице, прилепившейся к густому сосновому бору, он словно бы очнулся и заговорил быстро, так что Василию стоило немалого труда разобрать, о чем он.

— Нет, я не могу отпустить вас, — сказал Василий. — Это было бы нечестно.

— Но у меня дети... дети... Ты понимаешь, дети!..

— Я сказал: не могу, — поморщился Василий. — И хватит об этом!

Но Малыгин вроде бы не услышал и продолжал просить Василия, чтобы тот не давал хода этому распроклятому делу, до которого он не такой уж большой охотник, бес попутал в этот раз, а уж другого не будет...

Мать встретила на пороге:

— Мы не ждали тебя нынче. Что так?.. — Увидела Малыгина (зашел в избу следом за Василием, большой и неловкий, поставил в угол понягу с мясом) и засуетилась, обрадованная: — Да у нас гости!.. — Побежала на кухню.

Но Василий остановил ее.

— Это не гость, — сказал он. — Это браконьер. Он вместе с Кехой Малыгиным завалил изюбра на отцовском солончаке.

— Боже ж ты мой! — всплеснула руками мать. — То-то я сон дурной видела, будто бы мышь у меня по груди бегает. Я так и задумалась, что к худому сон-то.

Братья Василия из комнаты вышли, все четверо, погодки, старшему двенадцать лет, в школьных пиджаках, еще не успели переодеться, сгрудились подле Малыгина, с интересом в карих, теплыми уголечками, глазах разглядывая его, а потом в этих самых глазах поубавилось интереса, и сказал меньшой:

— Дядька как дядька, а еще б-баконьер... Я-то думал, б-баконьер у какой! А этот... и не страшный даже...

Василий хотел прикрикнуть на меньшого и не успел... Малыгин вдруг упал на колени и заголосил. Отшатнулся Василий, лицо побелело: «Зачем?.. Зачем он так унижается?» А тот подполз к матери:

— Хоть ты пожалей меня. И у тебя дети, и у меня... Как же так? Пропадут!.. Мать склонилась над Малыгиным, попыталась поднять с пола, но куда там!..

Обернулась к сыну:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.