— Он лучший друг Эда Кемпера, — усмехнулся Мирчерт и в точности воспроизвел жест.
— У тебя к нему дело?
— Я привез письмо для Эда.
— Письмо для Эда? Поздно ты приехал, друг. Старина Эд вот уже год, как помер.
— Да ну! — совершенно искренне огорчился Мирчерт. — Как же теперь?..
— Давай-ка свое письмо. — Толстяк протянул мокрую, с четкими белыми линиями ладонь.
— Но...
— Давай-давай! Я хорошо знаю мистера Яка.
— Это — другое дело, приятель, — улыбнулся Мирчерт и полез за бумажником.
толстяк вытер руки прямо о покрытые неясными пятнами штанины и взял письмо.
— Не так все это просто, парень, — вздохнул он, откладывая увядшую в его рунах бумажку. — Для вступления в план нужны две рекомендации. Ну, допустим, эта бумажка сойдет за одну, а кто даст тебе вторую?
— Я мало кого знаю здесь, — развел руками Мирчерт, — но если ничего нельзя сделать, то... — Он вздохнул и принялся ковырять вилкой остывший, сморщившийся горошек.
Толстяну принесли пиво в запотевшем стакане. Он сразу же забыл о похвальном решении тянуть через соломинку. Кадык заходил по его заплывшему, неестественно синеватому горлу, как поршень. Он выхлебал пиво в два такта.
— А кем тебе приходится Титан, Кен? — спросил он, вытирая кулаком рот.
— Откуда ты знаешь мое имя? — Мирчерт сделал удивленное лицо.
Но толстяк либо был слишком прост, либо не принял игры.
— Из этой рекомендации. Кто ты Титану?
— Племянник.
— Это, конечно, облегчает положение... Ну что же, если ты больше никого не знаешь, то я могу дать тебе свою рекомендацию... Надо заполнить заявление и внести вступительный взнос в десять долларов.
Он полез во внутренний карман измятой чесучовой куртки и извлек оттуда сложенную пополам стопку бумажек. Послюнив большой палец, отделил и бросил одну из них на стол.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.