И оказывалось, возможно.

И вот подошло время, когда иссякли красные стрелы графиков почти во всех цехах. Это значило: детали «Кировца» сданы. Облегченно вздохнули и Олег Алексеев, и Рим Ихсанов, и Вася Ефимов: все было почти готово, еще неделя — и трактор начнет жить. И вот тогда-то была самая большая тревога, тогда и доказано было еще раз, что «невозможно» — слово не для кировцев.

Пять радиаторов были забракованы, конструкция их оказалась негодной. Выяснись все это раньше — за месяц, за два,— все было бы просто. Но оставалась всего неделя. Всего семь дней. И не было ни чертежей, ни технической документации. И тогда листок «Тревоги» появился на двери директора завода. Тогда делегаты контрольного поста третьего цеха пришли к конструкторам молодежного КБ. В святая святых — в чертежном зале, среди кульманов — состоялся короткий разговор.

— Семь дней? — И по привычке мыслить графически один из молодых конструкторов написал на ватмане каллиграфическую семерку. — Мало.

Его поправили, перечеркнув семерку.

— Не семь. Ты забыл, что нам еще делать радиаторы.

И на ватмане появилось: «два».

— Два?

— Два. Хватит? — Наступило молчание, которое прервалось решительным «хватит».

— ...Ты понял, как ставился вопрос? Семь — мало, а два — хватит, вот как! — Олег Алексеев взъерошил волосы и засмеялся. Видно было, что и ему и Риму, который сидел спокойно и время от времени поправлял Олега с обычной своей медлительностью, приятно вспоминать сейчас, как с «подхвата», по «тепленьким» чертежам работали бригады донников, сердцевин, сборочники, как подтрунивали друг над другом. И это помогало бороться с усталостью. Точно в срок семь тракторов были закончены сборкой.

— Пять — на госнспытания, — уточнил Рим. — Плюс один — на выставку, плюс один — на разрыв.

Вот страничка из жизни молодых кировцев. Она представляется на первый взгляд громкой «кампанией». Но если так же подробно расшифровать многочисленные проверки и рейды, о которых рассказали ребята и которые скучно называются мероприятиями контрольно-комсомольского поста, не менее ярким оказался бы каждый эпизод, каждый рейд, каждая проверка — словом, каждое мероприятие, потому что все вместе — это каждодневная, непрекращающаяся борьба за «Семь — в пять!»...

Рим стал называть мне медленно, отчетливо, чтобы я не спутал, фамилии членов поста: Николай Смирнов, Алексей Шляпйн, Василий Ефимов, Юрий Иванов, Владимир Рябинин, Иван Паршин, Анатолий Тишков...

А потом сказал:

— Дело не в том, уехал ты или остался. Дело в том, чтобы каждый на своем месте. Прав Командор. Он парень, видно, что надо. Наш, ленинградский. А может, и кировец.. .

Фасон 122

16 января 1960 г.

Здравствуй, Командор!

Вот уже три месяца, как я в Норильске. Обжился. Другой раз такое ощущение, что никакого Ленинграда вообще в моей жизни не было, что сызмальства норильчанин я. Ленинградцев здесь много, нашлись даже общие знакомые. В соседней бригаде работает Лешка Говорухин — не помнишь его? Рыжий такой, здоровый парень. Рассказывал, как вместе с тобой проводил первый большой рейд по Кировским островам. Это еще когда создавались первые отряды комсомольского патруля. Ты вел наших ребят, а он был начальником штаба политехнического института. А с другим — Сашкой Протасовым — вы встретились как-то на бюро горкома, и ты ему рассказывал, как органиг зована у нас работа производственного сектора.

Здесь я, как и раньше, сварщиком. Только не на земле, а на отметке 34, то есть на высоте тридцать четыре метра. Поначалу, как глянешь вниз,— мама родная! — коленки тря сутся, и цепочка, которой мы. страхуемся, такая, кажется, тонкая и ненадежная. Теперь привык вроде бы. Выбрали меня комсоргом участка. Ребята, в общем, неплохие, и костяк основной сложился.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.