Арктика, дом два

Юрий Визбор| опубликовано в номере №1422, август 1986
  • В закладки
  • Вставить в блог

Повесть

Повесть. Продолжение. Начало в №№ 14, 15

В эфире наступила тишина, тягостная пауза. Только Бомбовоз, вылезший из машины, все постукивал по кузову вертолета, сбивая резиновым жгутиком лед с бортов и стекол.

— Михаил Петрович, — сказал Виктор Ильич, — в общем, действуй по обстановке. Ты сейчас ближайший борт к этому острову. Так что постарайся. Я сейчас дам команду в радиобюро, чтобы они каждый час тебя вызывали. Сам энергию не трать... У тебя бензин-то есть?

— Да, — сказал Калач, — взяли мы здесь, из старого склада ГСМ.

— Ах, да... ну ладно, у меня тут Аркадий Жемчужный, привет тебе передает... Переключаю тебя на Галю, она тебе чего-то интересное расскажет. Успехов желаю, Михаил Петрович.

— До связи, — недовольно сказал Калач. Щелкнули в эфире переключатели селектора.

— Михаил Петрович, это я, Галя. Значит, новости такие... Сейчас я посмотрю в блокнот, у меня все для вас специально выписано. Первое, наши комсомольцы два раза были у вас, помыли полы во всей квартире, все везде убрали, пропылесосили, угол в ванной разобрали. «Волгу» вашу отогнали в мастерские и сделали ей профилактику. И, конечно, поставили обратно в гараж. Второе, дочка ваша Света сдала историческую грамматику на «хорошо». Записалась она в отряд, едут на практику восемнадцатого числа. Вася, как вы велели, уехал на дачу к Евгению Львовичу, очень довольный, звонил мне, купается в Москве-реке. Собирает там целыми днями — это по моим агентурным сведениям — какой-то немыслимый приемник. Здоровье хорошее, не болеет. Сережа тоже здоров. Теперь новости по управлению. Отдел ваш переводят в новое здание, все хорошо. Теперь, профессор Ермаков оставил вам целое письмо и просил при первой связи прочитать. Читать?

— Обязательно, — сказал Калач.

— «Дорогой Михаил Петрович, — стала читать Галя, — извините меня, что я обращаюсь к вам таким сложным способом, но никакой другой возможности связаться с вами нет. Мне очень нужна бумага, которая находится где-то у вас. Вы знаете, о чем идет речь. Меня все время удручает мысль о том, что существует документ, сыгравший в свое время гуманную роль, но с профессиональной точки зрения совершенно безответственный. Убедительно прошу вас каким-либо образом переправить его мне, потому что вы будете отсутствовать, как мне сообщили, очень долго. Дела у меня идут по-старому. Больших успехов вам в вашей работе. Ваш Ермаков».

— Галя, — сказал Калач, — это обязательно сделать нужно. Никому это не доверяй, поезжай после работы ко мне домой, Света тебе покажет, там в письменном столе в нижнем ящике, запиши — в нижнем ящике правой тумбы лежит синенькая папка, называется «История болезни». Ты эту папку возьми, позвони Ермакову, и пусть он за ней приезжает. И большой ему поклон от меня.

— Все сделаю, Михаил Петрович, — сказала Галя. — Больше у меня для вас ничего нет.

— Ну, если Ермаков захочет чего передать мне, дай ему мой адрес, ты же знаешь — Арктика, дом два.

— Хорошо, — засмеялась Галя, — обязательно передам.

Калач выключил приемник. И наступила тишина, глухая тишина. Бочка, набитая ватой. Постучал трубочкой по краю столика Николай Федорович.

— Спасибо, — сказал Калач, обращаясь сразу ко всему экипажу.

— Меня мысль одна терзает, командир, — сказал Бомбовоз, переступая на месте от смущения. — Дали вы «кольт» Саньку — не для самоубийства ли?

Николай Федорович и Лева разом засмеялись.

— Юзик, — сказал Николай Федорович, — тебе лучше было бы идти в отдел НОТ, там психиатры требуются.

— А что, а что?! — закричал Юзик, уже сообразивший, что случай этот, вернее, это его предположение, будут вспоминать ему не раз.

— А то, — сказал штурман, — что Санек скорее все живое в Арктике сгубит, чем допустит себе хоть царапину на мизинце. Не та кость, Юзик!

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Фактор внимания

Начало трудовой биографии... Важный и не всегда простой период в жизни молодого человека

И звезда с землею говорит

Наука — техника — прогресс