Анна и Сергей Литвиновы. «Убийство в «Северном экспрессе»

  • В закладки
  • Вставить в блог

– Кто вам это сказал?

– Какая разница? – ухмыльнулся лейтенант.

– Если вам действительно кто-то сказал, что видел меня ночью в коридоре, я бы посоветовал к данному человеку присмотреться повнимательнее. Если меня кто-то хочет подставить – значит, у него имеется для того причина, верно? Может, тот, кто меня подставляет, и Прокопенко убил?

– Спасибо за совет, уж как-нибудь разберемся.

– Да не вы разберетесь, не вы! – воскликнул Полуянов. – В Москве люди, чином поболее, будут разбираться.

Милиционер в ответ только усмехнулся и, выходя из купе, бросил:

– Отдыхайте пока.

После ухода лейтенанта Полуянову зверски захотелось курить, и он вышел в тамбур. Закуривая сигарету, Дима попытался вновь мысленно восстановить прошедшие события.

Сошлись к столу все вовремя – Прокопенко терпеть не мог, когда опаздывают. Девушки – и Марьяна, и Волочковская – успели даже переодеться, лишь пожилая актриса Царева не сменила свой гардероб.

Когда все набились в купе, столик уже был накрыт, – когда только Елисей успевает? Продюсер Ковтун устроился на стульчике, на полку посадили старика-оператора Старообрядцева и трех разновозрастных дамочек. Актер Кряжин, склонный к экстравагантности, залез на верхнюю полку и там принимал передаваемые ему стаканы и еду. Режиссер Прокопенко садиться куда-либо категорически отказался, хоть ему любой готов был место уступить.

Коньяк разлили по стаканам, и Вадим Дмитриевич принялся говорить тост, закончившийся весьма неожиданными словами: «Никому не будет позволено проехаться на своих былых заслугах, отсидеться в кустах, прячась за свои регалии! (Дима специально посмотрел на старика-оператора, сидевшего у окошка с насупленными бровями, и увидел, как губы его скривила саркастическая улыбка.) Мы никому не позволим обделывать, прикрываясь высоким авторитетом нашей киногруппы, свои темные делишки…»

Ковтун в тот момент плотно сжал губы, даже желваки заиграли на щеках. Он ни на кого не смотрел, и режиссер на него внимания не обращал, но многие подумали: камешек полетел в огород продюсера. Кто еще мог обделывать за спиной киногруппы темные делишки? Тост Прокопенко недвусмысленно намекал: Елисей зарвался. А финал Полуянов запомнил почти дословно: «И с теми людьми, что не отдают работе все, что могут, экономят, непонятно зачем, свои творческие силы, мы будем беспощадно расставаться. Также разберемся с теми, кто делает противозаконные гешефты за нашей спиной. Мы подобных выходок не потерпим!»

…Итак, думал Дима, стоя в тамбуре вагона, насколько серьезными были угрозы Прокопенко в адрес главного оператора и продюсера? Насколько сильно испугались тот и другой? Мог ли кто-то из них убить режиссера?

Обе эти версии – убийца либо Ковтун, либо Старообрядцев – для Полуянова казались главными. Теперь требовалось поговорить с кем-то, кто поможет ему, человеку в кино постороннему, прояснить ситуацию. И подобная кандидатура у Димы была: народная артистка Царева. Она всегда, все и про всех знала. К тому же, любила своим знанием поделиться. Плюс, как часто бывает со стареющими дамами, прожившими бурную жизнь, благоволила к молодым симпатичным мужчинам. К счастью, журналист относился именно к таковым.

Несмотря на каждодневную борьбу, которую Эльмира Мироновна вела с собственным возрастом, в такие моменты, как сейчас, становилось особенно заметно, что она немолода. Без косметики, да после бессонной ночи, да вся в переживаниях – она выглядела не на сорок восемь, на которые претендовала, а на все свои законные шестьдесят три. И хоть шторы в купе были наглухо задернуты и горел один лишь ночник, годы спрятать все-таки не удавалось.

– Я вам не говорил, Эльмира Мироновна, – начал Полуянов, – потому что просто постеснялся к вам подойти и потревожить, но вы на съемках были великолепны.

– Благодарю вас, молодой человек, – лукаво ответила актриса. – Но я никогда не поверю, что вы явились ко мне в четыре часа утра для того, чтобы выказать свое восхищение моей игрой. Так с чем пожаловали?

И Дима без обиняков брякнул:

– Хочу поговорить об убийстве Прокопенко.

– Ах, Вадюша… – надтреснутым голосом проговорила Царева. – Подобной смерти он никак не заслужил…

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этой рубрике

Тэа Тауэнтцин. «Любовь моя последняя»

Детектив. Перевод с немецкого Нелли Березиной

Эллис Бутлер. «Не вдаваясь в подробности»

Из сборника Э. Бутлер «Свиньи – всегда свиньи», 1927 г. Перевод с английского Е. Толкачева. Публикация Рафаэля Соколовского