Вечерний звон

Николай Вирта| опубликовано в номере №578, июнь 1951
  • В закладки
  • Вставить в блог

В издательстве «Молодая гвардия» скоро выйдет мой новый двухтомный роман «Вечерний звон», начатый ещё в 1938 году и законченный в прошлом году. «Вечерний звон» - первая книга из задуманного мною цикла романов; их будет восемь, включая «Одиночество» и «Закономерность», опубликованные ранее и подлежащие значительной переработке.

В этих восьми романах через крестьянскую семью Сторожевых я хочу показать процессы, происходившие в крестьянстве дореволюционном н современном, а также и в других классах и сословиях России на протяжении 60 лет - от 1893 года, когда начинается действие романа «Вечерний звон». и до нашего времени. Таким образом, в конечном виде весь этот цикл романов должен быть художественным изображением истории общественных отношений в России на протяжении нескольких десятков лет. Я начинаю этот цикл с момента зарождения нашей большевистской партии из разрозненных социал - демократических кружков и до торжества социализма в СССР. Большевистская партия, руководимая Лениным и Сталиным, вела рабочий класс и крестьянство нашей Родины к революции 1905 года, к Великой Октябрьской революции, ведёт нас к коммунизму. Перед читателем пройдёт великая шестидесятилетняя летопись дел нашей партии. Таким образом, задача моя состоит в том, чтобы в художественных образах в ряде драматических эпизодов показать историю того, что совершилось уже в нашей стране, и наше беспрестанное движение к величавой венчающей цели.

Каждый из романов будет представлять собою произведение с законченным сюжетом, но все они связаны между собой историей семьи Луки Лукича Сторожева из села Дворики на Тамбовщине. На протяжении десятков лет эта типическая семья претерпела много изменений. Некоторые члены этой семьи - Флегонт и Сергей Сторожев - пошли за большевиками, Пётр Сторожев в молодости примкнул к эсерам и стал впоследствии заклятым врагом советской власти, сыновья его пошли по иному пути: они честные колхозные труженики, - а глава семейства Лука Лукич Сторожев с его наивной верой в царя - батюшку превратился в человека, восставшего против царя: он погиб в чёрные годы столыпинской реакции. С описания семьи Сторожевых, с описания начала её политического разложения и начинается роман «Вечерний звон».

Сейчас я окончил первый том романа «Ураган», который явится непосредственным продолжением романа «Вечерний звон», главы из которого предлагаются вниманию читателей «Смены».

Автор.

Сторожевы на основании каких - то туманных предположений и дедовских преданий приписывали честь основания Двориков своему роду.

Так это или не так, вопрос не решённый и поныне; одно достоверно и подтверждено многими свидетельствами: изба, в которой проживал Лука Лукич, была самой старой в селе.

Древние старцы утверждали, что изба эта стояла на том же самом месте и при их дедах и прадедах, что она старожиловская. Быть может, благодаря именно этому обстоятельству двор Луки Лукича и получил название сторожевского, и хотя в бумагах Лука Лукич звался Окуневым, в обиходе он и его семейные прочно были Сторожевыми: прозвище постепенно вытеснило фамилию, - явление в сельской жизни нередкое.

Лука Лукич жил на Большом порядке в старой половине избы, а другая часть её разделялась на клетушки, боковушки, спальни для замужних дочерей и женатых сыновей и внуков; все эти комнатки соединялись переходами, в которых постороннему человеку легко было заплутаться.

Семейство у Луки Лукича было огромное - около сорока человек. Тут вековал закон - никого из дома на сторону не отпускать; женщины приводили в дом зятьёв, мужчины - невесток.

В клетушках и спаленках, где ютилась эта орава, Лука Лукич появлялся только затем, чтобы разнять баб которые часто шумели, а порой и дрались из - за неудобств, то и дело возникающих в огромной семье. Ими верховодила большуха - вдова второго сына Луки Лукича, умершего лет десять тому назад. Старший его сын, Иван, к описываемому времени был вдовцом; старуха Луки Лукича и жена Ивана умерли в один год.

Большуха устанавливала для баб очередь хозяйственных дел: одна

у неё пекла хлебы и пироги, другая варила еду, третья обшивала детей, четвёртая носила воду и солому для печей.

Большуха пользовалась безграничным доверием и поддержкой Луки Лукича. Она в корне пресекала всякую мысль о раздельной работе и жизни. А женщины только о том и думали, как бы поменьше сделать для всех и побольше для себя, как бы не переработать противу прочих. Известно, бабы больше, чем мужики, ратуют за раздел; сторожевский дом не был исключением. Точит какая - нибудь Авдотья своего мужа, точит и днём и ночью; ну, тот, чтобы отвязаться, и начинает плясать под её дудку: «Давай раздел, дед, так больше жить невмоготу!»

Раздел был мечтой каждого, кто жил в стенах большого сторожевского дома.

Но как раз о разделе тут запрещалось не только говорить, но и думать. В этом смысле Лука Лукич был полновластным хозяином. Правда, деспотизм его проистекал из глубокого убеждения в том, что одному и у каши неспоро и чем строже глава семьи, чем крепче он держит в своих руках бразды правления, тем семейству лучше живётся.

Лука Лукич был натурой сильной и суровой; время, испытания и положение в «обществе» сделали его волю ещё более непреклонной.

Домом он правил силой своего исключительного ума и нравственных качеств. Никто не мог упрекнуть его в каком - либо излишестве: он строго соблюдал себя от пьянства, с бабами как будто не хороводился, а если и хороводился, то скрытно, работал больше любого другого мужика. Такой человек не мог быть плохим хозяином.

Лука Лукич умел хорошо загадать для дома, как о нём говорили, знал все приметы, и село всегда ждало его слова насчёт сева или зажина.

Он лучше всех понимал, что хозяйство водить - не разиня рот ходить. Силу своего двора Лука Лукич видел как раз в том, что среди сорока человек, собирающихся под крышей его древнего дома, есть человек, знающий и понимающий больше, чем любой из них. Не будет в доме такой головы - дому конец. Двор, по убеждению Луки Лукича, силён до тех пор, пока земля не раздроблена и все работают сообща, пока урожай кладётся в один амбар, скот стоит в одном хлеву, топится одна печь, щи хлебают из одного котла. Разделится двор - вместо одного сильного будет пять малосильных.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены