«Госпожа Победа»

Андрей Колобаев|05 Июля 2018, 13:33| опубликовано в номере №1845, июль 2018
  • В закладки
  • Вставить в блог

Евгений Яковлевич знал, что говорил: характер у друга был ох, не легкий. Для некоторых - просто тяжелый. Даже Товстоногов иногда предпочитал держаться на расстоянии.

Однажды во время гастролей БДТ в Берлине произошла такая история. На приеме, который устраивал министр культуры ГДР, кроме актеров труппы во главе с Товстоноговым, были немецкие актеры, дипломаты. Переводил главный переводчик Министерства культуры ГДР, который неплохо говорил по-русски. Речь зашла о красоте Ленинграда. Луспекаев начал в красках рассказывать, как потряс его город: «Я влюбился в него с первого взгляда!» И тут подал голос переводчик: «Геноссе Луспекаев, я тоже видел Ленинград!» «Когда?» - чтобы поддержать разговор, поинтересовался актер. Но тот ответил так, что в зале мгновенно установилась гробовая тишина: «В бинокль, с Пулковских высот». И тут произошло невероятное: Луспекаев очень медленно встал (он уже тогда плохо ходил), схватил немца за грудки, поднял, как штангу, и закричал: «Ну что, видел Ленинград?!» Высказал все, что он о нем думал (в основном в непечатных выражениях!),  и бросил обратно на стул. Переводчик  начал было оправдываться: «Геноссе Луспекаев, что вы делаете? Я - коммунист!» В той же мертвой тишине актер вернулся к столу, залпом выпил полстакана водки и ушел.

Конечно, потом в театре этот его публичный выпад резко осудили. Но он все равно остался при своем мнении: тот факт, что кто-то наблюдал за умирающим от голода блокадным Ленинградом в бинокль, его, фронтовика, не мог не взбесить. И в этом был весь Луспекаев!

 

Со своей женой – Инной Кирилловой – актер познакомился в конце 40-х, еще в театральном училище. Инна училась на два курса старше его и, как говорили, подавала большие надежды. Это была подтянутая, всегда строгая девушка, с длинной косой, всем своим внешним видом напоминавшая гимназистку. Их любовь была одной из самых бурных и трогательных в училище, и в скором времени все завершилась свадьбой. В 1959 году у них родилась дочь Лариса.

Это была очень гармоничная пара, хотя семьянином Луспекаев был, мягко говоря, не идеальным, ему приписывают множество романов с самыми видными советскими актрисами. Многие знали, что, влюбившись, он мог пропасть на несколько дней. Потом появлялся, чуть ли не на коленях просил прощенья у жены, плакал, клялся, что этого больше никогда не повторится и… периодически снова пропадал.

В 1968-м году  на пробах в картину «Бег» по Булгакову Луспекаев страстно влюбился в актрису Татьяну Ткач. Вот как вспоминала об этом сама Татьяна Дмитриевна: «Не стану лукавить, Луспекаев мне сильно нравился, но я не представляю, как можно встречаться с «ураганом»! А это определение ему подходило как никому другому… В «Бег» меня пригласили на роль Люськи, «походной жены» генерала Черноты. Черноту должен был играть Луспекаев. Но Паша эту роль так и не получил, хотя так о ней мечтал! Думаю, его забраковали из-за болезни ног, боялись, что он физически не выдержит съемки. Я уже знала, что на эту роль утвердили Ульянова, но не могла об этом сказать Паше. А он звонил очень огорченный: «Таня, ну как там? Неужели они променяли Луспекаева на Ульянова?! Скажи им, что только я смогу ходить по Парижу в кальсонах!»

По словам Татьяны Ткач, когда Луспекаева  утвердили на роль в «Белом солнце пустыни», он поставил Мотылю ультиматум: без нее он сниматься не станет.

«Ко мне в коммунальную квартиру на улицу Марата, 13, приехал сам Мотыль и стал уговаривать  сняться в роли главной жены гарема. Я попросила показать сценарий. Тогда он начал нести какую-то чушь: дескать, тот... потерян. Когда я приехала на съемки и увидела Пашу, то сразу все поняла. О его любви ко мне знала вся съемочная группа. Он не скрывал своих чувств даже от жены Инны. Кстати, о съемках у меня сохранились самые теплые впечатления. Я сыграла старшую жену Абдуллы. Правда, при монтаже почти все вырезали».  

Несмотря на подобные увлечения актера, брак Луспекаева с Инной Кирилловой, тем не менее,  выдержал все испытания.   

Несмотря на фактурную внешность и дарование, «взаимной любви» с кино у Луспекаева не получалось. Конечно, он снимался, например, в таких популярных лентах как «Три толстяка», «Тайна двух океанов», «Балтийское небо», но славы они ему не принесли. Видимо, у режиссеров он ассоциировался в основном с театром.

…1962 год. Блистательные репетиции спектакля «Горе от ума» обещали интереснейшего Скалозуба в исполнении Луспекаева… Но, увы,  в этой роли  ленинградский зритель так его и не увидел. Облитерирующий эндартериит -   болезнь сосудов нижних конечностей. Вскоре началась так называемая «никотиновая гангрена». Прямо со съемок картины «Капроновые сети» Павла Борисовича увезли в реанимацию.

В 1965-м Луспекаеву было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР. В том же году он покинул труппу БДТ – у него просто уже не было физических сил стоять на сцене. Написал Товстоногову письмо:  «Дорогой мой Георгий Александрович! Должен вас огорчить, я никогда не буду вам врать. Театр любит сильных и здоровых людей, а на меня рассчитывать нельзя».

 Единственным заработком отныне осталось кино и ТВ. И через год актер получил-таки роль, способную открыть его широкому зрителю как мощного киноактера. Геннадий Полока предложил ему сыграть одного из центровых персонажей  - учителя физкультуры Косталмеда – в своей картине «Республика ШКИД». Однако в самый разгар съемок у актера вновь обострилась болезнь. Врачи настаивали на немедленной ампутации обеих ног до колен. Павел Борисович предложил компромисс: начать с ампутации одной стопы. На съемки фильма он уже не вернулся, поэтому роль Косталмеда сократилась до эпизодической. Тогда же многие «за глаза» решили, что это «конец актера Луспекаева».                            

Ему ампутировали сначала одну, потом другую ступню. Всего было восемь операций – актер отдавал свои ноги  «по кускам»  Самое страшное, что ампутация не избавила его от страданий - стали мучить так называемые «фантомные боли». Чтобы хоть немного их снять, ему стали увеличивать дозы  сильнодействующего болеутоляющего наркотика - пантопона. Но быстро появилась зависимость – он уже не мог без уколов. Луспекаев признавался в дневнике: «Я погряз в этой мрази и хочу, чтобы побыстрее наступил конец. Но я держусь. И все это выдержу». А через несколько дней добавил: «Да, да! Поборол! Самому не верится! Пантопончики тю-тю! Будь они прокляты! Могу смело сказать себе: молодец!»

У фильма «Белое солнце пустыни» была чрезвычайно трудная судьба. Как он вообще был снят и дошел до зрителя – до сих пор во многом загадка. Сначала никто из режиссеров его  снимать не хотел – сценарий считали бесперспективным. Когда Владимир Мотыль скрепя сердце все-таки взялся, поставил жесткое условие: ни Госкино, ни сценаристы не будут вмешиваться в его работу. Согласие получил. Тем не менее, все равно в ходе «доработки сценария» и особенно в разгар съемок его несколько раз пытались «уволить», а когда картина была снята, ее наглухо уложили «на полку», что означало по тем временам - полное забвение.  Но об этом – потом.

По сценарию роль Верещагина была крошечной, да и персонаж особых симпатий не вызывал - выпивоха, гуляка, подкаблучник. Таможенником он не был и погибал в середине картины – от удара бандитского ножа в спину. Обдумывая сценарий, режиссер Мотыль понял: нужен третий главный персонаж. И полностью переписал роль Верещагина: сделал его таможенником и наградил богатырской силой. На эту идею «нанизал» все остальное: историю с баркасом, драку, гибель.

«А вот найти актера на роль Верещагина, - рассказывал режиссер, -  оказалось гораздо сложнее. Я перепробовал десяток разных артистов, но никто не тянул. Луспекаев  - подходил идеально, но он был инвалидом… И вдруг я узнаю: оказывается, какими-то правдами-неправдами Луспекаеву закинули сценарий, он рвется сыграть в моем кино, и намекнул: может, режиссер меня навестит… Когда я позвонил в дверь, открыл он мне сам. Он был на ногах, с палочкой, когда меня увидел, он взял ее в руки и пошел на одних пятках, демонстрируя, явно, как он умеет ходить. Я ему сказал, что могу предложить сыграть эту роль на костылях. Он ответил: «Слушай, я сначала сыграю твоего богатыря, свою «лебединую песню», а потом, может, когда-нибудь в другой раз – инвалида. Вот так судьба Верещагина была решена!»

Лето 1968 года. Съемки «Белого солнца» проходили под Махачкалой и в туркменской пустыне возле города Байрам-Али. Жара – под плюс 50 в тени. Раны кровоточили, а работать надо было на качающемся корабле, где палуба постоянно уходит из-под ног, к тому же до него  ещё надо было дойти — несколько километров по тяжёлому песку, в котором вязли колёса машин, не то что ноги. Для Луспекаева  сделали специальные ортопедические башмаки, которые помогали ему заглушить боль при хождении. Несмотря на все меры предосторожности, актер вскоре почувствовал резкое ухудшение здоровья. Его жена носила с собой маленький складной стул, так как Павел Борисович вынужден был отдыхать через каждые 20 шагов. Тем не менее, Луспекаев настоял на том, чтобы во всех сценах драки на корабле он снимался без дублёров. Когда заканчивалась сцена с его участием, отходил в сторону, сбрасывал сапоги и раскаленные до красна свои культи засовывал в ведро с холодной водой, чтобы снять боль...

Как признавался исполнитель роли Сухова актер Анатолий Кузнецов, сниматься было неимоверно трудно, но когда они смотрели на Луспекаева, любые испытания казались просто детскими.
          Наконец  съемки завершились.  Все, кто в них участвовал, понимали – такого в советском кино еще не было, и жили в ожидании премьеры, триумфа. Все, кроме режиссера, который отлично понимал, что «кина не будет» - слишком много он нажил в Госкино личных врагов своей строптивостью и несговорчивостью. Премьеры не было, картину сразу же уложили на полку. Но тут, по словам Мотыля, «после долгих мытарств, Господь, как это уже не раз бывало, меня взял да и выручил». Однажды нагрянувшие на дачу к Леониду Брежневу его друзья и родственники решили вечером посмотреть какой-нибудь фильм. Посыльный, которого отправили на «Мосфильм», по ошибке, привез ленту «не с той полки». На следующий день Леонид Ильич позвонил председателю Госкино  и поблагодарил его  за «прекрасный фильм о пустыне». Тот от неожиданности чуть не упал! И тут же дал добро на выход «Белого солнца пустыни» в большой прокат.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этой рубрике

Деревянное «кино» Кустурицы

Зачем знаменитый сербский режиссер построил собственный город