Сейчас это может показаться странным, но до 1963 года никто из ветеранов 329-й стрелковой дивизии даже не знал о взаимном существовании, а с 1963 по 1970 год Алексей Антонович Кожарин отыскал уже около 100 ветеранов дивизии. Больше того, очень многим людям – родным и близким погибших – он помог найти могилы их отцов, братьев и сыновей, отдавших жизнь за Родину в боях под Москвой. Сотням воинов Алексей Кожарин – и только он – помог обрести заслуженные ими награды. Многим ветеранам помог найти их боевых друзей, встретиться через 30 – 35 лет после жестокого боя, который, как сами они считали, был для каждого из них последним.

Вот несколько характерных историй, ставших известными благодаря поисковой работе Алексея Антоновича Кожарина.

История первая

Однажды в смоленской областной газете «Рабочий путь» под рубрикой «Розыск продолжается» Алексей Кожарин прочитал объявление: «Великолепова Клавдия Алексеевна из Липецка разыскивает своего мужа – бывшего топографа штаба 329-й стрелковой дивизии, старшего сержанта Великолепова С. Н.». Фамилия эта показалась Кожарину знакомой, и он тут же написал Клавдии Алексеевне письмо о том, что постарается ей помочь в розысках мужа. В тот же день он написал еще три письма – фельдшеру Новиковой Марии Калиновне, начальнику разведки Останину Ивану Тимофеевичу и машинистке штаба дивизии Ивановой Елене Алексеевне, – спрашивая, не знает ли кто-нибудь из них хоть что-то о судьбе бывшего топографа штаба. Ответила Иванова: «Дорогой Алексей Антонович, я вам как-то писала, что в 1942 году в селе Сергеево (бывшего Всходовского, ныне Угранского района) рядом с военным госпиталем видела могилу с дощечкой, на которой была написана фамилия Великолепова С. Н., посмотрите, пожалуйста, мои письма». Алексей Кожарин стукнул себя по лбу: вот, оказывается, откуда ему знакома эта фамилия! Внимательно перечитав письма Ивановой, он действительно обнаружил в одном из них описание этого случая (в то время Кожарин интересовался госпиталями – вдруг отец лежал где-нибудь раненый и кто-нибудь встречал его в госпитале?). В 1942 году Е. А. Иванова даже просмотрела госпитальный журнал, и в нем четко была зафиксирована смерть Великолепова. Кожарин тут же написал обо всем жене погибшего бойца и сообщил ей адрес бывшей машинистки штаба дивизии Ивановой. Из переписки с ней Клавдия Алексеевна узнала подробности смерти своего мужа. Оказалось, он был тяжело ранен 17 марта 1942 года, и уже 25 марта Иванова видела близ госпиталя холмик и дощечку с его инициалами. Теперь Великолепова знала точно, что ее муж не пропал без вести, а скончался от тяжелого ранения. На ее запрос Угранский военкомат дал ответ, что. останки старшего сержанта Великолепова С. Н. перенесены в село Всходы в братскую могилу, где похоронено 7,5 тысячи солдат, две тысячи из которых – безымянные герои войны. Так через тридцать с лишним лет вдова солдата нашла могилу своего мужа. И первые ее слова благодарности были адресованы Кожарину: низкий поклон тебе, дорогой Алексей Антонович, и спасибо судьбе, что есть такие, как ты, люди на свете!

История вторая

В одно из своих посещений Воронежского краеведческого музея Кожарин заинтересовался хранящимися там выписками Ольги Кожуховой, которые она сделала в архиве Министерства обороны СССР, работая над военным романом. Одна из выписок показалась особенно любопытной Кожарину: уроженец Калачеевского района Воронежской области Щербина Николай Семенович, совершив в ночь со 2 на 3 марта 1942 года с двумя товарищами глубокий рейд в тыл врага и собрав для нашего командования ценнейшие сведения о сложившейся военной обстановке, был представлен к высокой награде – ордену Красной Звезды, но по неизвестным обстоятельствам так и не получил награду. Вернувшись домой, в город Калач, Кожарин просмотрел все копии мобилизационных списков Калачеевского района (это 3,5 тысячи солдат!) и обнаружил в них похожую фамилию – Щербин Н. С. Но тот ли это человек, о котором писала Ольга Кожухова? Кожарин обратился в адресное бюро, откуда ему сообщили, что, к сожалению, в Капачеевском районе нет жителя ни с фамилией Щербин Н. С, ни с фамилией Щербина Н. С. В ноябре1969 года Кожарин публикует в районной газете «Ленинский путь» статью, посвященную годовщине битвы под Москвой, и в конце ее рассказывает о подвиге калачеевского солдата, не забыв упомянуть о том, что вот уже более 25 лет его ждет высокая награда. И вдруг Алексею Антоновичу Кожарину звонит из села Манино начальник военно-учетного стола: живет у нас Щербинин Николай Семенович, не тот ли это солдат, которого вы ищете? Стали выяснять: Щербинин Н. С. действительно сражался под Москвой, но о том, что его представляли к награде, никогда не слышал. Кожарин написал в Москву в Главное управление кадров МО СССР: разберитесь, пожалуйста. Оттуда присылают выписку из приказа генерала Жукова о том, что к награде был представлен именно Щербинин Николай Семенович. Вот почему так долго не могла награда найти героя: в одном списке он значился как Щербина, в другом как Щербин, а в действительности фамилия его Щербинин! 30 апреля 1970 года на торжественных проводах новобранцев в армию, на которые пригласили и Щербинина, военком неожиданно для всех огласил приказ военного времени и приколол к груди старого солдата орден Красной Звезды. Привыкший всегда держаться в тени, неразговорчивый, потерявший к тому времени зрение, Николай Семенович никак не мог сдержать слезы и трясущейся рукой все поправлял и поправлял на груди орден. Никак не мог понять он, откуда это люди узнали о том, что давным-давно – 28 лет назад – ходил он в глубокий тыл врага и честно выполнил приказ командования. И вот теперь он стоял на трибуне, плакал и улыбался, а мимо проходили притихшие, серьезные новобранцы села Манино. И один из них сказал солдату: «Дядя Коля, ты не думай, мы не подведем тебя – будем служить достойно...»

А где-то в толпе провожавших скромно стоял и радовался за солдата Алексей Антонович Кожарин.

История третья

Была в 329-й стрелковой дивизии медицинская рота, которой командовала военврач третьего ранга Мария Дмитриевна Каткова. Под началом у нее служило немало отличных девчат-медсестер, но особенно сдружилась она с Риммой Орловой – боевой, веселой, никогда не унывающей белесой девчонкой. Кстати, именно Римма послужила впоследствии прототипом для образа медсестры Марьяны в известном романе Ольги Кожуховой «Ранний снег».

В одном из тяжелых боев под Москвой Мария Каткова вместе с частью дивизии оказалась в окружении, и с тех пор никто больше ничего о ней не слышал. Однажды Кожарин, беседуя с ветераном 329-й дивизии Николаем Гавриловичем Лебединским, который тоже попадал в окружение, услышал от него, что в плену, в концлагере под Вязьмой, он не раз видел, как раненым солдатам тайком оказывала помощь молоденькая врачиха и будто бы это была точно, голову на отсечение, Мария Федякова (девичья фамилия Катковой). Всякий раз, когда Кожарин получал хоть какую-то надежду найти нового ветерана 329-й стрелковой дивизии, он начинал усиленную деятельность. Снова, как и много раз до того, он обратился в Главное управление кадров МО СССР с просьбой сообщить ему адрес Марии Дмитриевны Катковой (Федяковой) или ее матери. Из ГУКа прислали адрес сельсовета, к которому когда-то была приписана Мария Федякова. Кожарин написал письмо на имя председателя сельсовета и вскоре получил ответ: «Федякова М. Д. проживает в деревне Кулеба-ки Горьковской области и работает заведующей районной больницей». Какова же была радость Алексея Антоновича, когда вскоре он получил весточку от самой Марии Дмитриевны! Тогда-то он и решил сделать сюрприз Марии Катковой и Римме Орловой: пригласил каждую по отдельности на встречу ветеранов 329-й дивизии, но так, чтобы ни одна из подруг не подозревала, кого она встретит в селе Писаревке. В августе 1973 года в Писаревку съехались ветераны войны, и каково же было изумление – нет, скорее потрясение! – Марии Дмитриевны Катковой, когда, выйдя из машины, она увидела живой и невредимой свою самую дорогую – фронтовую – подругу Римму Васильевну Орлову! 32 года не виделись они, каждая из них считала, что боевой подруга* нет в живых, – и вдруг такая встреча!

К сожалению, самому Кожарину не удалось увидеть радость фронтовых друзей – в то время был он в больнице с приступом холецистита. Да и вообще за последние годы пошаливает его здоровье: в 60-м году – инфаркт, в 74-м – второй инфаркт, а еще то печень мучает, то давление, то приступы холецистита. Но самое главное – слепота, правый глаз видит уже еле-еле... Шестнадцать лет ищет своего отца Алексей Антонович Кожарин. Шестнадцать лет не может он найти хотя бы одного живого человека, который находился рядом с отцом в момент его гибели. Поэтому в гибель его окончательно поверить не может. И все ищет и ищет новых людей... Более 400 ветеранов 329-й стрелковой дивизии нашли уже друг друга благодаря Кожарину. И когда несколько лет назад решили создать совет ветеранов дивизии, они единогласно избрали Алексея Антоновича Кожарина ответственным секретарем совета ветеранов, присвоив ему звание «сын дивизии».

Сын дивизии...

Теперь им, старым воинам, кажется странным и невероятным, что еще совсем недавно не было совета ветеранов дивизии. Создан он был только благодаря «сыну дивизии» – Алексею Кожарину.

Сегодня им, ветеранам, кажется просто немыслимым, что еще совсем недавно они ничего не знали друг о друге. И то, что теперь они все вместе, тоже заслуга «сына дивизии» – Алексея Кожарина.

Многие матери, отцы и вдовы не представляют, как бы они жили на свете, не зная, где похоронены их любимые сыновья и мужья. И если сегодня они могут прийти к дорогим могилам, то это тоже только благодаря «сыну дивизии» – Алексею Кожарину.

А сам Алексей Антонович все никак не может отыскать след родного отца. За шестнадцать прошедших лет уже выросла дочь, она учится сейчас в технологическом техникуме, стал взрослым сын – служит в армии, и чем больше Алексей Кожарин думает о будущем детей, тем больше думает он о прошлом своего отца. Это та нерасторжимая связь, которая все время заставляет его с новой силой вспоминать отца, свою собственную молодость, которой у него практически не было – была одна война.

Может показаться, будто все эти годы Алексей Антонович Кожарин только тем и занимался, что искал однополчан отца... Нет, это не так, потому что вот уже 20 лет каждый день, несмотря на свой недуг, он идет на работу в Калачеевское учебно-производственное предприятие Всероссийского общества слепых и за эту свою работу награжден медалью «За доблестный труд». А все свободное время и все выходные дни без исключения отдает поиску ветеранов 329-й стрелковой дивизии.

Поиск – это ежедневное и скрупулезное чтение документов, мемуаров, это постоянное составление бесчисленных писем, справок, непомерное напряжение зрения, а оно у Алексея Антоновича Кожарина приближается к нулю...

И потому его поиск – это не просто огромная работа исследователя и следопыта, это настоящий подвиг. Подвиг солдата.

Каждый год в подмосковном селе Колюбакино, разросшемся ныне в небольшой городок, на празднование Дня Победы собираются ветераны 329-й стрелковой дивизии. Это здесь, под Рузой, – у сел Никольское, Никифорское, Колюбакино, Апаринова гора, Локотня – получила свое первое боевое крещение «воронежская» дивизия. Это здесь, в Колюбакине, сожженном немцами дотла, 12 декабря 1941 года появились советские воины, и поэтому так торжественно, с такой теплотой и любовью встречают жители Колюбакина каждый год своих освободителей – ветеранов 329-й стрелковой дивизии.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.