На Алтае, в моем селе, стоит обелиск, поставленный в память о тех, кто не вернулся с войны и лежит в безымянных да братских могилах за тысячи верст от родимых мест. Когда писал свои книги, в зрительной памяти держал тот простой обелиск с именами моих односельчан. А имен тех много, очень много. И погибшие незримо стояли рядом, требовали писать одну жестокую правду, не позволяя сбиться на фальшь и красивость. Правду, одну только правду, и ничего, кроме правды, должно писать о войне.

Анатолий Соболев – уроженец Алтая, этого удивительного по красоте и масштабам края, жемчужины

Сибири, края цветущих садов и гор, воспетых кистью Рериха, степей, где необъятны просторы и бескрайне небо, лугов, наполненных медвяным ароматом трав, таежных лесов, где бродят медведь, кабарга и марал... Среди этой дивной и многоликой природы, в таежном алтайском селе Кытманове, а затем в степном Смоленском, на границе гор и степей, в семье командира гражданской войны, а впоследствии первого секретаря сельского райкома партии Пантелея Соболева проходило детство будущего писателя. Недаром говорят, что в детстве закладываются основы характера и мировоззрения, что детство – это основа основ. По признанию писателя, детство до сих пор питает живительными соками его литературное воображение. Тем более что детство его совпало со временем сложным в истории нашей страны. События тех далеких лет проходят чередой перед мысленным взором писателя: как горел сибирской зимней ночью подожженный кулаками райком партии, как отец, отравленный подсыпанным в муку мышьяком, с пеной на губах катался по полу в невыносимых мучениях... Отец Анатолия Соболева – человек с удивительной биографией. Безграмотный парень с Алтая, был он взят в 1915 году в царские рекруты. В феврале семнадцатого участвовал в солдатском бунте, вспыхнувшем в русском корпусе во Франции, за что был приговорен к каторжным работам со ссылкой в Алжир. Из Африки бежал на греческом судне, прошел пешком Грецию, Македонию, Сербию, Бессарабию, в 18-м добрался до России. Стал красным конником. В 19-м после тифа вернулся домой, на Алтай. Насильственно был мобилизован в колчаковскую армию, агитировал солдат за Советскую власть, был приговорен к расстрелу, за час до казни бежал вместе с часовым. И снова – Красная Армия, он – конный разведчик у Буденного. Закончил гражданскую командиром роты, большевиком. После демобилизации налаживал Советскую власть в своих краях.

Его памяти и посвящена повесть «Грозовая степь», за которую Анатолий Соболев в 1963 году получил премию Всесоюзного конкурса на лучшую детскую книгу. Потому представляется важным так подробно рассказать биографию отца, что близость этого закаленного большевика оказала непосредственное влияние на формирование личности будущего писателя.

– Эта повесть дорога мне не только как воспоминание о детстве, – говорит Анатолий Пантелеевич, – а еще и тем, что в те грозовые годы формировалось мое классовое и человеческое мировоззрение. И я благодарен судьбе, что рядом со мной был отец – настоящий большевик, чистый, честный, бескомпромиссный.

И потому вполне естественным представляется тот факт, что когда над Родиной нависла смертельная опасность, семнадцатилетний юноша из 9-го класса добровольцем уходит на фронт.

Его направили в водолазную школу, и потом до конца войны он служил матросом-водолазом на Северном и Балтийском флотах. Три тысячи часов провел А. Соболев на дне моря, поднимая торпедированные корабли, орудия, баржи с минами и снарядами.

– У меня всегда вызывает чувство досады, – рассказывает писатель, – когда профессию водолаза представляют как нечто романтическое, как этакую легкую прогулку по дну моря среди экзотических рыб и подводных красивых зарослей. В действительности же эта профессия ничего общего с экзотикой не имеет. Подводная работа прозаична и опасна. Главное в жизни водолаза – держать нервы в кулаке, не теряться, быстро ориентироваться в сложной, порой смертельной ситуации, которая может возникнуть при любом спуске на грунт. За долгие годы водолазной службы повидать и пережить довелось с лихвой, и не рассказать о безвестных парнях, о чернорабочих моря было нельзя.

Писать о войне чем дальше, тем труднее. У нас существует целая плеяда прекрасных писателей военной темы, и не так-то легко после многих и многих книг о Великой Отечественной сказать свое слово, найти свой аспект. Анатолию Соболеву удалось обрести свой индивидуальный, только ему присущий подход к теме, сказать свое слово о человеке на войне, обусловленное и подкрепленное его человеческой судьбой.

Анатолий Соболев в своих военных повестях создал характер советского молодого человека сороковых годов, со школьной скамьи ушедшего на фронт, – чистого сердцем, во многом еще наивного, жаждущего проявить себя в немедленном практическом действии. Таков его герой обычно в начале действия. Но постепенно, проводя героя через нелегкие военные и жизненные испытания, всем образным строем своих произведений А. Соболев наглядно, правдиво, точно, психологически мотивированно показывает превращение недавнего школьника в мужественного, убежденного защитника Родины, защитника не только ее земли и людей, но и ее духовных идеалов.

– Мне хочется хоть немного рассказать о моем ровеснике, – говорит писатель, – взвалившем на свои неокрепшие плечи войну и дошагавшем до Берлина. О чем бы ни писал, пишу биографию своего поколения, а значит, и свою. Все мои главные герои – братья по духу, по взгляду на жизнь, по убежденности. В каждом из них есть что-то и мое личное.

Вот эти герои писателя: Ленька Берестов («Грозовая степь»), Федор Черданцев («Безумству храбрых...»), Ким Скудин («Бушлат на вырост»), Виктор Курбатов («Тихий пост» – повесть, которая в 1967 году на Всесоюзном конкурсе на лучшее военно-патриотическое произведение получила первую премию), Вася Чариков («Какая-то станция»), Ваня Седельцев («Ночная радуга»), Костя Реутов («Награде не подлежит») и многие другие.

Писатель откровенно сочувствует и сопереживает своим героям. Во всех его повестях отчетливо чувствуется, какому герою он симпатизирует больше всего, кто является его любимым персонажем, духовным побратимом автора, носителем его авторского кредо. Это является отличительной чертой его художественной манеры, характеризующейся также мягкостью письма, поэтическим восприятием окружающего мира, вниманием к точной детали, выражающей то или иное психологическое состояние человека или помогающей нарисовать впечатляющий пейзаж.

Язык повестей Анатолия Соболева точный, богатый, выразительный. Он свободно владеет «стихией» русской речи.

В подтверждение всего сказанного хочется подробнее остановиться на повести «Награде не подлежит», признанной критикой одной из лучших вещей Соболева. Здесь использован композиционный прием закольцованности сюжета, когда пожилой уже человек из настоящего времени памятью возвращается в свою далекую военную юность. Прием, может, и не новый, но он оправдан художественной задачей, поставленной автором, так же, как и то, что в этой повести, как ни в какой другой, очень подробно и основательно воспроизведены трудность и опасность водолазного дела.

Константин Федорович Реутов, ветеран войны, получает повестку из военкомата, где ему потом скажут, что он недостаточное время прослужил на Северном флоте, чтобы получить награду «За оборону Советского Заполярья». В том и состоит художественная задача автора, чтобы доказать неосновательность подобного формального подхода. Повестка дает толчок для воспоминаний, для возвращения в юность, и читатель увидит сам, достоин ли Реутов награды. Подробно, точно, скрупулезно следуя правде, Анатолий Соболев рассказывает о трудной и суровой работе водолазов. Каждое погружение – риск, уход в неизвестность. Здесь особенно важны взаимовыручка, чувство локтя. И тем не менее водолаз не застрахован от неожиданностей. Такая неожиданность случилась и с Костей. Воспоминания героя и начинаются с этого эпизода.

Водолазный катер срочно направили на то место в заливе, где затонула случайно выпущенная с миноносца торпеда. Она могла взорваться в любую минуту, а бухта была полна военных кораблей. Миноносцы снялись и отошли подальше от опасного места, а водолазы должны были эту торпеду найти, застропить, отбуксировать в безопасное место и взорвать. И на это погружение должен был пойти Костя Реутов. Команда водолазного бота снаряжает водолаза. И здесь проявляется мастерство Анатолия Соболева в создании портрета, когда несколькими штрихами рисуется запоминающийся образ, и персонаж предСтаст перед глазами читателя, как живой. Вот командир бота мичман Кинякин: «Сухой, юркий, небольшого росточку, от спешки всегда ходивший с птичьим прискоком, мичман не мог сидеть без дела, и руки его постоянно были чем-то заняты». Вот друг Кости, Димка Дергушин, травит байки, чтобы отвлечь Костю от предстоящего опасного дела: «Бледное, худое, с большими оттопыренными ушами лицо Димки светилось. Он сам собой восторгался». Третий водолаз – «добродушный, круглолицый, рыжий увалень Игорь Хохлов». Всех мы видим четко и ясно. Каждый со своей особинкой, точно подмеченной зорким художническим глазом автора. В отличие от главных героев других повестей Костя хотя и молодой человек, но уже опытный водолаз – вот как автор характеризует Костю: он «умел владеть воздухом и мог болтаться, как поплавок, на любой глубине. Главная наука для водолаза – владеть воздухом в скафандре. Но, прежде чем Костя постиг эту науку, прежде чем почувствовал себя как рыба в воде, с него сошло семь потов, потом еще семь раз по семь... Теперь он был уже опытным водолазом, знал такие тонкости и хитрости своего дела, которые можно познать только под водой». И, несмотря на всю его опытность, с ним случается та самая неожиданность, от которой не застрахован и самый опытный и умелый. Не успели его еще «выдержать» на разных глубинах после того, как он благополучно нашел и застропил торпеду, налетел неизвестно откуда вынырнувший «юнкере». Костю срочно подняли. Без «выдержки» не успевший выйти из крови азот «закипел» и рвал Косте кровеносные сосуды: началась самая страшная профессиональная болезнь водолазов – кессонка. С парализованной нижней частью туловища, с синяками и кровоподтеками на теле от лопнувших сосудов как после жестокого избиения, его доставили в госпиталь. Как выстоять, где найти силы в душе, чтобы победить болезнь и вернуться в строй? Рядом с ним оказываются люди, которые помогают ему справиться с болезнью, поселяют в его измученной и потерявшей надежду душе уверенность в свои силы, помогают ему вернуться в строй и почувствовать себя не обездоленным калекой, а нормальным, полноценным человеком.

Летом 1982 года, когда на Алтае проходили Дни советской литературы, посвященные 60-летию образования СССР, Анатолий Пантелеевич отдыхал в Белокурихе и присоединился к одному из семи маршрутов: он проходил через его село Смоленское. Все маршруты сошлись в Сростках, на родине Василия Макаровича Шукшина. И вот мы стоим на горе Пикет, что возвышается над Сростками. Отсюда открывается вид на широкие алтайские просторы, туда, где катит свои быстрые воды чистая, изумрудная Катунь. Анатолий Соболев самый близкий (территориально, если можно так выразиться) земляк Шукшина. Село Смоленское, где он провел все детство и непременно теперь бывает каждое лето, хотя давно уже живет в Калининграде, на берегу моря, находится в 30 километрах от Сросток. Но не свела судьба.

– Стою вот на горе Пикет, где любил бывать Шукшин, смотрю на Катунь, – с грустью рассказывает Анатолий Пантелеевич – Такой парадокс судьбы: одни и те же степи, одни и те же горы на окоеме, одно и то же небо было над головой; детство прошло в одних и тех же местах; Бийск и для меня был первым городом, который потряс сельского паренька Васю Шукшина; был я знаком с его матерью, знаю сестру, племянников, его друзей... Однажды была безмолвная встреча с Шукшиным в коридоре студии имени Горького. Мы остановились на миг и даже оглянулись вслед друг другу... Конечно, каждый кулик свое болото хвалит, но такой землей, как Алтай, можно гордиться. И все мои герои литературные родом из моего детства, даже географически они привязаны к алтайским степям... Происходит это незаметно, независимо от сознания: я просто не могу представить любого своего героя родом из другой местности. И Шукшин мог родиться только на Алтае. Можно повторить вслед за ним: «Как услышу слово Алтай – сердце вздрогнет».

Естественным продолжением разговора о Шукшине явилась беседа о творческих вопросах, о том, как рождаются книги и вообще с чего начинается писатель.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.