Трибуна жизни

Виталий Засеев| опубликовано в номере №1052, март 1971
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Об этом иногда задумываюсь. Может быть, однажды и решусь. А сейчас времени только-только хватает на то, чтобы успевать смотреть новые спектакли в других театрах, и мало остается на чтение. А без этого трудно поспевать за жизнью, за своими зрителями.

— Вы заговорили о зрителе. Существует понятие «подготовленный» зритель, или, как говорят на Западе, «талантливая публика», и «неподготовленный». Не могли бы вы конкретизировать эти понятия?

— Попытаюсь ответить примером, но вначале несколько слов о зрителе вообще.

Глядя в зал, мы, артисты, всегда сознаем ту высокую ответственность, которая ложится на нас каждый вечер. Ведь мы играем, ведем беседу с самым высокообразованным, самым требовательным зрителем в мире. Это не реверанс публике, это факт, который знают, проверили на себе и многие выдающиеся мастера зарубежной сцены.

— Не могу не согласиться с вами, Михаил Александрович. Несколько лет назад в беседе с Анной Маньяни, а чуть позже — с Лоуренсом Оливье я слышал самые высокие отзывы о советском зрителе. Анна Маньяни так и сказала: «Более доброжелательной, но и взыскательной публики я не встречала за всю свою жизнь».

— Анна Маньяни права. Действительно, успех актера во многом зависит от того, насколько он сумел проникнуться доверием зрителя, оценить тонкость его ума, высокую культуру, наблюдательность. В нашей стране, где искусство действительно принадлежит народу, неподготовленный зритель не такое уж частое явление в зале.

Поэтому, говоря о нем, я скорее обращаюсь к молодежи, к двадцатилетним, которые порой большего требуют от жизни, нежели имеют на это право. Больше говорят об интеллектуализме, чем действительно обладают обширными знаниями. Вот как раз среди них и встречаются неподготовленные зрители.

Хотите пример?

Приведите первоклассника на урок математики в старший класс. Он увидит на доске те же цифры, даже некоторые знакомые условные обозначения... Но задачу он не решит. Нет базы в знаниях, навыка, умения проникнуть в суть понятий.

Почти то же самое происходит со зрителем, впервые попавшим в театр. Он видит на сцене знакомые предметы, с интересом разглядывает обстановку, костюмы, слушает диалоги. Но углубиться в философию авторского замысла, конечно, не может. Представьте, что зритель незнаком с романом «Идиот» Достоевского. Разве сможет он осилить всю глубинность и многоплановость произведения, осмыслить характеры героев? Фабула целиком захватит его внимание, и он только и будет ждать развязки. Но зритель, внимательно читавший книгу, знакомый с языком сценических условностей, почувствует себя на спектакле уверенно. В одной фразе, мизансцене для него откроется больше мыслей, чем для другого — в целом действии.

Театр — это школа, в которой обучаются люди всех возрастов. Это цепь горных вершин, которую можно осилить постепенным восхождением, а не штурмом.

— Значит, «талантливость» в этом смысле — качество приобретаемое?

— Безусловно. Эстетическая подготовленность, культура чувств придут со временем к каждому молодому человеку, если он позаботится об этом. Яркий пример — наша многомиллионная театральная аудитория, сотни жаждущих лишнего билета у театральных подъездов по вечерам, тысячи писем в адрес московских театров с серьезными, глубокими размышлениями. И, что самое главное для нас, актеров, та «душевная акустика», которая создается в зале во время действия. Такой зритель, говоря словами Станиславского, «воспринимает от нас и, точно резонатор, возвращает нам свои живые человеческие чувства», без чего, мы, артисты, не можем жить.

— Может ли молодой человек в совершенстве овладеть языком театра, живя там, где театра нет, скажем, в поселке на Крайнем Севере, отдаленном районном центре на Дальнем Востоке или в степях Казахстана? Какой путь вы, Михаил Александрович, посоветовали бы в этом случае?

— Рецепты бессмысленны. Одному они принесут пользу, другому — повредят. Надо больше читать и чаще размышлять о прочитанном, надо интересоваться жизнью, никогда не переставать удивляться ею и не думать — это, пожалуй, самое страшное, — что ты давно все знаешь. Надо воспитывать вкус на лучшем, что создано художниками в широком смысле этого слова. В нашей стране есть все возможности стать культурным, высокообразованным человеком. Надо не только мечтать, но и уметь добиваться осуществления этой мечты. Тогда каждый день жизни будет приносить открытия, будет свершением задуманного.

— Михаил Александрович, недавно вы сыграли в «Человеке с ружьем» Владимира Ильича Ленина, то, что на сцене вахтанговского театра удалось только Борису Щукину. Я знаю, вы шли к этой роли 20 лет, а точнее, всю жизнь. И это лучший пример для молодого человека, как надо добиваться в жизни открытий, свершений того, о чем мечтаешь. Не могли бы вы рассказать, чем обогатила вас эта встреча?

— Да, в постановке Евгения Симонова мне удалось прикоснуться к образу Ленина. «Почему прикоснуться? — могут спросить меня читатели. — Ведь вы уже играли Ленина в телевизионных фильмах». Не боюсь повториться: Ленина нельзя сыграть, каким бы семи пядей во лбу ни был актер. Можно художественными средствами показать какую-то грань его огромной деятельности, какую-то часть его характера. Только это в силах актера. Но даже в случае успеха мы не можем рассчитывать на то, чтобы передать хотя бы сотую долю сложности, многогранности и неповторимости ленинского характера. Поэтому задача актера заключается, на мой взгляд, в том, чтобы донести до зрителей свое представление о Ленине, свое понимание его.

Присутствие Ленина — человека, бойца, мыслителя, революционера — ощущается в каждом дне нашей эпохи. Представление о нем появляется у нас с ранних лет детства, а с годами крепнет, становится осмысленнее. И сколько бы лет ни прошло, этот образ останется для нас идеалом героя современности, к которому мы будем стремиться всю жизнь. Его черты мы находим в Сергее Серегине, Егоре Трубникове, в том вашем капитане.

Что касается работы над образом Ленина, то здесь я могу сказать с полной ответственностью: она творчески дисциплинирует и тонизирует актера, воспитывает в нем высокое понимание роли советского художника — пропагандиста передовых идей века…

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены