Уже давно сложился надежный рецепт жизнеописания героя, подобного тому, с которым мне предстояло встретиться. По общему признанию, он должен обладать следующими качествами: а) перевыполнять месячное задание, б) постоянно, как пишут некоторые авторы, «расти», то есть совершенствоваться как по линии производственной, так и нравственной, в) быть активным общественником, г) обладать некоторой творческой жилкой...

Степанов всеми указанными качествами обладал сполна. И я опасался, что это обстоятельство, пренебречь которым, конечно, невозможно осложнит работу, помешает выйти за рамки штампованных толкований и добраться до сути — понять индивидуальность человека, его своеобразие, его «интересность».

Но все же я ехал к Степанову, я не мог не поехать. Я прожил в Губкине неделю, и почти не было дня, чтобы не услышал фамилию Степанова.

— Есть у нас Степанов, — сказали мне в горкоме комсомола, когда речь зашла о предстоящем соревновании каменщиков.

— Есть у нас Степанов, — заявили в управлении, когда приезжее начальство поинтересовалось, кто же будет учить молодых ребят, прибывающих на новую стройку.

И я не очень удивился, услышав в ответ на просьбу познакомить меня с интересным рабочим парнем привычное:

— Есть у нас Степанов.

Бригада, где работает сейчас Степанов, строит склад взрывчатых веществ Лебединского ГОКа. Мы прошли по серой, разбитой тяжелыми грузовиками асфальтовой дороге и увидели несколько светлых кирпичных коробок с толстыми стенами и маленькими, как бойницы, оконными проемами. В одной из таких коробок, еще недостроенной, и отыскали Степанова.

Я представился.

— С удовольствием с вами поговорил бы, — сказал Степанов, — но сейчас я занят.

Он развел руками, улыбнулся и тотчас вернулся к прерванному занятию. Он мне понравился. Он держался просто, уверенно, с большим достоинством. Он не кокетничал своей занятостью, — он действительно полностью был поглощен делом и не считал нужным скрывать этого.

Я смотрел, как Степанов работает, и первое впечатление все больше укреплялось.

Внутри кирпичной коробки рабочие монтировали тяжелые, массивные железобетонные колонны. Самоходный кран, стоявший снаружи, за верхушку удерживал колонну на весу, опустив другой ее конец в небольшой котлован. Возле колонны двигались трое рабочих, среди которых был и Степанов. Они вгоняли колышки между стенками котлована и колонны, чтобы опора встала строго вертикально. Четвертый рабочий, бригадир Василий Тарасович Костюченко, расположился в стороне, контролируя точность установки опоры по отвесу.

Работа только на первый взгляд казалась нехитрой. На самом деле она требовала исключительного глазомера, сноровки, ловкости. Такие колонны часто монтируют с помощью геодезических инструментов. Здесь же один-единственный инструмент, древнейшее орудие каменщика — отвес! Малейшая неточность, малейшая ошибка — колонны «разъедутся», прогоны лягут неровно, и весь труд пойдет насмарку.

Степанов руководил действиями рабочих. Нет, он не командовал, не указывал, не распоряжался. Он работал: поддерживал и направлял опору, забивал клинья. Но, может быть, потому, что действовал он чуть увереннее, чем другие, чуть быстрее, чуть расторопнее, именно его движения определяли общий ритм. Люди трудились удивительно четко, слаженно, энергично, без слов понимая друг друга.

Но вот последний клин забит. Мне кажется, что опора стоит безупречно прямо. Степанов отходит в сторону, берет у бригадира отвес и удрученно качает головой.

— Ось смещена, — говорит он.

И я продолжаю терпеливо наблюдать, как монтируют злополучную опору. Рабочие ничуть не обескуражены неудачей. Они привыкли работать на совесть, они хотят сделать свое дело как можно лучше.

Я не сожалел о потерянном времени. Точнее, я тратил его не зря. Полчаса я смотрел, как работает Степанов, и узнал о нем гораздо больше, чем мог бы узнать из долгих разговоров. Да, Степанов был мастером. Нет, не по должности — такую должность он сейчас не занимал, — мастером по призванию, по душе. Мастером с большой буквы. Именно это обстоятельство, в чем я и убедился в дальнейшем, определило линию его жизненного поведения, черты характера, положение в обществе.

С опорой, наконец, покончено. Степанов смотрит на часы: обеденный перерыв.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.