После бешеной гонки по знойным дорогам приятно оказаться в чистенькой гостинице, попить зеленого чаю и залечь с книжкой. Ботинки под кроватью источают из рифленых подошв песок. Блокнот изливает песчаные струйки. Песок в карманах и даже в колпачке авторучки.

Весь вечер гостиничные постояльцы хлопают дверьми, таскают чайники и плещутся под жестяным умывальником во дворе, обсуждают минувший день.

– Через Аму перетянули одну нить...

– Вот дело было на сто пятом! Вижу, давление в трубе падает. Весь вспотел: мать честная, ведь утечка! А уж там газовый фонтан до неба... Вот дело было...

– Голуба моя, где ж твою колонну черти носили? Я уж вертолет послал – вас искать...

– Это пустыня! Вы понимаете, пу-сты-ня!

А на лавочке, прямо под окнами, – московское начальство. Пожилое, заслуженное. Зной, ухабистые дороги, раскаленные самолеты – ох, как это нелегко в их годы, попросту говоря, мучительно. Обмахивают газетами малиновые лица, украдкой сосут рафинад с валидолом.

– Над трассой летел – в трех местах голехонькая труба. Глубже надо засыпать – ветра сумасшедшие...

На улицах орут порожние трубовозы. В столовой говорят о стеллажах, карданных валах, электродах. На стрельчатых указателях надписи: «Проезд только для газовиков». От ошалелых машин шарахаются упрямые ишаки – того и гляди задавят.

Страна работает на величайший газопровод Бухара – Урал. Ковши экскаваторов вычерпывают из песка хрупкие обломки хорезмской истории, и, пока их читают археологи, на место древнего становища ложится могучая труба конструкции «модерн». Осуществляется газификация страны. Энергию трех Братское понесет в себе газопровод-колосс. И уже встает в графах перспективных планов чистое сиреневое пламя сталью, чугуном, лесом.

Человек создает на земле «ноусферу» – царство разума. И здесь все – даже пустыня – подчиняется человеческим законам.

* * *

У трубы можно учиться чувству бесконечности. Кажется, ей нет конца. Это от жары. От нее и красные круги в глазах, красные и фиолетовые, как в электродуге.

Но конец все-таки есть, и около него, как в устье реки, стоит долгожданный герой – могучий сварщик в своих марсианских доспехах. Стоит и решает задачку: может ли человек, идя по каракумским пескам, увидеть конец трубопровода, если тот уползает от него со скоростью полтора-два километра за смену?

Ас-потолочник – бог трассовиков. От виртуозной точности его руки зависит судьба газопровода. Малейшая трещинка – и взрыв, газовый фонтан, отравления, катастрофа. А попробуйте отыскать эту трещину где-нибудь в Кызылкумах, под трехметровым слоем песка!

Потолочников уважают, их ценят, к ним возят приезжее начальство. На слоновых боках трубы горят их щеголеватые огненные росписи. «Здесь работал я и за свою работу отвечаю головой» – что-то вроде этого видится за цифрой-клеймом.

Особенно выделяются две цифры: «10» и «5O». Они попадаются чаще других, всегда вместе. Начальник строительного управления настойчиво интересовался: «Вы не видели наших «десять» и «пятьдесят»? Ну как же? Нет, нет, все на месте узнаете...»

Но попробуйте добраться до места! «Газик» трудится уже второй час.

По сторонам дороги барханы, ребристые, как отощавший верблюд. Ревматические саксаулы. Но их очень мало: здесь незакрепленные пески. Это отлично чувствуется, когда порыв ветра, сдернув с земли весь верхний слой, швыряет его. вверх и выкручивает там всякие столбы, спирали, воронки. Они мечутся, грохаются друг о друга и, естественно, не щадят ничего живого.

Одолевает зной – все становится безразличным. И только нашему водителю, шумному, юркому ташкентцу, кажется, что вокруг все время происходят удивительные вещи. Он высовывается из машины, громко смеется и роняет восклицания:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.