Чуть-чуть…

Сергей Львов| опубликовано в номере №845, август 1962
  • В закладки
  • Вставить в блог

Рассказ

Внизу – то синее, то лиловое, то сизое море. На горе деревня: глиняные домики лепятся к камням. По склону горы, между морем и деревней, – серый бетон шоссе. От деревни к берегу сбегает каменистая тропинка. Там, где тропинка выходит на шоссе, поставлен навес: четыре столба и тростниковая крыша. По утрам женщины в черных платках спускаются к навесу и раскладывают на камнях свой товар: лепешки из маисовой муки, домашний сыр, жареную свиную кожу, соломенное плетение и маски, вырезанные их мужьями Из мягкого белого дерева,

Изредка около навеса тормозят сверкающие машины. Из машин выходят туристы.

– Какой пейзаж! Какая деревушка! Какие лица! – говорят они и наставляют свои аппараты на обрывистый берег моря, деревушку и женщин под навесом.

По праздникам из деревни спускаются мужчины, которые всю неделю работали на крошечных горных полях. Они пересекают шоссе и выходят на крутой берег моря. А от берега на обрыв поднимаются те, кто всю неделю рыбачил внизу. Верхние и нижние встречаются на утесе. Высокая прибойная волна бьет об утес и закрывает острые камни на дне маленькой узкой, как речной рукав, бухты. Мужчины говорят о том, как уродился маис наверху и как ловится рыба внизу, а юноши, которые пришли вместе с ними, молчат.

Потом самый старый из мужчин смотрит на небо: солнце спустилось к горизонту. Прибойная волна, которая вскипает в горловине бухты, стала темно-зеленой.

– Пора! – говорит тот, кто смотрел.

Юноши сбрасывают с себя одежду. На камнях остаются сандалии из сыромятной кожи, соломенные шляпы, белые рубахи и штаны. Юноши по очереди спускаются по крутому утесу до его середины, где над водой нависает едва заметный выступ. И тот, кто спустился на этот выступ, смотрит в провал, пережидает несколько вздохов прибоя, а потом прыгает вниз головой на острые камни. Но это только так кажется, что он падает на камни. Пока прыгун, раскинув руки, летит по воздуху, прибойная волна заполняет узкую бухту и покрывает камни. А когда волна, закипев от удара, откатывается в море, прыгун переплывает бухту, выбирается иа ее противоположный берег и возвращается к тем, кто стоит на утесе. Когда он снова выходит на утес, его первый раз называют на «вы». С этого дня он мужчина и может, как равный, говорить о делах.

Никто не помнит, когда повелся обычай прыгать со скалы. Одно известно: в сказке, которую рассказывают старухи, первый прыгун молится перед прыжком не Гваделупской деве, а богу света с длинным индейским именем.

В дни прыжков машины с туристами дольше стоят на шоссе.

– Какое зрелище! – восклицают туристы и спускаются на скалу по каменистой тропке. Их городские башмаки скользят, они неловко хватаются руками за сухую траву, они задыхаются, чтобы успеть вниз и наставить свои аппараты на прыгунов.

Кончается праздник. Прыгуны уходят с утеса. Машины уносятся в далекий город, где в четыре – бой быков, в семь – служба в церкви, в девять – ночной театр. И снова внизу – то синее, то лиловое, то сизое море, а на горе – коричневая деревня и по склону горы – серый бетон шоссе. И по нему – вчера, сегодня и завтра мчатся машины. Мимо, мимо, мимо!

Так шло много лет, пока в другом конце света не началась большая война. Богатые люди привыкли садиться на белые пароходы и уплывать на отдых в Европу к берегам голубого теплого моря. Там, где они привыкли лежать на нагретом песке, теперь установили пушки, а в залах, где они привыкли есть, танцевать, играть в карты, пить коктейли, стонут раненые. Но не могут же они из-за войны отказаться от своих привычек!

Вот тогда-то и вспомнили про берег, где море бьет об утесы прибойной волной и где на много километров тянется полоса твердого песчаного пляжа.

Архитекторы еще чертили свои проекты, а тяжелые тягачи, сердито урча, уже брали горные подъемы. Они везли цемент, металл, стек-

– Вы уже кончили сегодня работу, дон Фернандо?

Педро вспыхнул от удовольствия, что приезжий назвал отца так уважительно.

– Кончили, сеньор, – ответил отец за всех.

– Мне понравилась ваша работа. Я хочу выпить за вас, – сказал длиннолицый.

– Мы сочтем это за честь, – очень серьезно ответил отец. – Я и все мои друзья.

– Юханссон, – сказал длиннолицый н протянул отцу руку.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

След обрывается у моря…

История, рассказанная офицером пограничных войск