Новая жизнь Баскаева-младшего

С Полетаев| опубликовано в номере №850, октябрь 1962
  • В закладки
  • Вставить в блог

Рассказ

Джафар и Тофик жили в маленькой комнатке в доме для холостяков. Правда, Джафару обещали квартиру, как только женится, но он не торопился. Ну, а Тофику, конечно, ничего не обещали. Просто ему было десять лет. Жили они вместе очень хорошо. Впрочем, только называется, что вместе. Ведь Джафар надолго уезжал в море, и тогда Тофик оставался сам по себе – сам заботился о своем пропитании, сам себя воспитывал, а вообще-то делал, что хотел: гонял с ребятами голубей, уходил на шаланде в море, толкался возле нефтяных вышек, путаясь под ногами у рабочих. Брат оставлял ему деньги, и Тофик с ребятами проедал их в первые же дни на конфеты, кишмиш и вяленый инжир. На что же тогда деньги? Ходить в столовую и отдавать их за борщи и каши – разве может быть что-нибудь глупее? В общем, на жизнь свою Тофик не жаловался.

Как-то в гости на холостяцкую квартиру нагрянула Тая Шумейко. Неизвестно, что ей нужно было, но она ходила по комнате, словно комиссия, – оглядывала голые стены, изучала грязные кастрюли, кончиками пальцев приподнимала старые, твердые, как жесть, носки, перебирала книги. На раскладушках, столе и книгах лежала толстым слоем пыль – добрая прикаспийская пыль, во время штормов проникавшая во все щели.

– Ты сегодня ел что-нибудь? – спросила Тая.

Тофик, напряженно следивший за ней, сделал беспечный вид, даже похлопал себя по животу.

– Конечно, ел.

Он торжественно вынес из чуланчика мешок с кукурузой и захотел тут же показать, как замечательно варит початки, но Тая махнула рукой.

– Ладно, как-нибудь потом. А сейчас пойдем в столовую, вместе пообедаем. И, пожалуйста, когда вернешься – очень грязно у тебя, – прибери.

С тех пор Тая каждый день брала с собою Тофика в столовую и кормила. За свой счет. Это его устраивало. Кормила она очень сытно – Тофик выбирал, что хотел. Вскоре он и сам повадился ходить к ней в райком. Как проголодается, сразу к ней. И потом как-то незаметно для себя и вовсе привязался к ней. Стал приходить и в другое время, не только к обеду. И часто увязывался за ней. Куда она, туда и он. Она во Дворец культуры – и он туда. Поедет на промысел – и он за ней. Только на Нефтяные Камни не брала с собой: туда детей не пускали.

Тофик любил сидеть у Таи в кабинете и смотреть на нее. Входила машинистка, клала на стол какие-то бумаги. Тая их тут же, прижимая щекой телефонную трубку к плечу, подписывала. Забегали инструкторы – она отдавала распоряжения. И при этом не переставала разговаривать по телефону.

Тофик сидел и ждал, пока Тая вспомнит о нем и они вместе пойдут по дедам. Тофик готов был сидеть вот так и ждать хоть всю жизнь, сидеть, смотреть на Таю и слушать. Отсюда, из этой комнаты, он слышал все, что делалось в поселке. И не только в поселке, даже в Баку. И не только в Баку, но и далеко в море, на Нефтяных Камнях, где работал его брат Джафар Баскаев. Выражение на лице Таи часто менялось: то властное, строгое, то подбадривающее, веселое. На лбу ее то собирались морщинки, то расправлялись. Даже ямочки на щеках и веснушки на носу менялись, точно и они участвовали в разговоре. Тофик хорошо видел по ее лицу, кто у другого конца провода. Сейчас, например, говорит хромой Гаджи, комсорг на Нефтяных Камнях. Он жалуется на своих комсомольцев, никак не соберешь у них взносов, а гоняться за ними, когда у него столько разных поручений, – разве это дело? Голос у вето скрипучий, так и рвется из трубки, по всему кабинету слышно. Тая долго молчит, слушает его, устало вздыхает, по-свойски подмигивает Тофику (мол, что с ним поделаешь, любит поговорить), снимает с кофточки невидимые пушинки и вообще отчаянно скучает. Даже Тофику надоело слушать его. Можно трубку оставить на столе и ходить по комнате, и все равно будет слышно, как орет Гаджи.

– Ты не скромничай, Гаджи, – усмехается Тая. – Хочешь, чтоб тебя похвалили?

Теперь Гаджи уже не кричит, говорит спокойно и о чем-то просит Таю.

– Ну, не будем об этом, – говорит она и оглядывается иа Тофика, словно ищет у него защиты. – Я же просила тебя... Это разговор не для телефона.

Обрывки долетают до Тофика, он силится понять: что же такое, о чем нельзя говорить по телефону? Но вот наконец Гаджи прощается, неизвестно за что благодарит Таю, она поспешно кладет трубку, и вместе они, Тая и Тофик, выскакивают из райкома.

– Уф! – смеется она и сбегает по ступенькам так быстро, что легкий ситцевый сарафан раскрывается зонтиком. – Какая погода сегодня! Нет, ты посмотри, какая красота!

Тофик не спорит с ней. Он даже оглядывается, чтобы найти красоту. Он готов согласиться с ней, но где же тут все-таки красота?

Тофик вот уже полгода живет в поселке нефтяников, но до сих пор не может забыть свой родной аул в Дагестане. Там горы до самого неба, там грозные ущелья, что прямо дух захватывает, когда смотришь вниз. А внизу, перекатывая камни, шумят стремительные реки. Может, кому-то и здесь красота, только не Тофику. Как тут все плоско, не за что глазу зацепиться: море плоское, берег плоский, равнина серая, каменистая, покрытая редкой жесткой травой. А вместо деревьев нефтяные вышки. Их много, этих вышек, целые рощи, настоящие черные рощи, словно после пожара.

Если бы не старший брат, Тофик никогда бы сюда не приехал. Джафар давно ушел из аула, стал нефтяником и забрал брата к себе. Здесь хорошая школа, много ребят, большие дома. Но вот старики не хотят сюда, им неплохо и в горах. Приезжала как-то мать, посмотрела, позавидовала и вернулась. Воздух, видно, не пришелся по вкусу. А отец даже в гости не выбрался. Боится, вдруг умрет в дороге. А умереть он хочет только в родном ауле, иначе нельзя: таков обычай.

Страивая была у Таи работа! Трудно сказать, что она делала, потому что делала все. То хлопотала об устройстве в детский сад девочки судовой официантки, целыми неделями находившейся в плавании. То добивалась для кого-то квартиры. Во Дворце культуры она готовила дискуссию на тему «Есть ли бог?» и сама бегала проверять, как идет подготовка опытов с электрической дугой, потому что эти опыты должны наглядно показать, что молнии получаются от разрядов электричества и аллах тут ни при чем. Во все она вмешивалась, и до всего ей было дело.

По утрам, когда Тофик появлялся в райкоме, Тая каждый раз удивлялась:

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены